Намджун смахивает рукой пот со лба, продолжая упорно делать отжимания, стараясь не обращать внимания на то, как голова всё чаще и чаще норовит повернуться в сторону конкретного омеги. Со всего тела течёт так, словно альфа только что вынырнул из озера, вены выпирают от приложенной силы, а в висках гудит от проделанных физических упражнений, но всё это напряжение не сравнится с навязчивостью мельтешащих бёдер в поле джунового зрения. Альфа рычит, встряхивая влажной чёлкой, и пытается убедить себя, что вытаращиться в пол гораздо интереснее, чем следить за тем, как задираются шорты на чиминовых ягодицах каждый раз, как эта чертовка наклоняется, чтобы подобрать мячик. Руки начинают конкретно подрагивать, давая понять, что двухчасовая тренировка, а после ещё и сверхурочные упражнения, коими сейчас мается Намджун, - это чересчур для изнемождённого тела.
Альфа поднимает потемневший взгляд на фигуру, внезапно появившуюся перед глазами, и медленно поднимается на ноги, дыша тяжело и обмахивая красные щёки.
- Намджун-хён, вы так себя в могилу сведёте, - застенчиво выдаёт омега, переминаясь с ноги на ногу и протягивая Киму полотенце с бутылкой воды.
Джун смеряет подошедшего безразличным взглядом, фыркая и принимая предложенное, а после жадно присасывается к горлышку, собираясь выпить всё содержимое ра́зом. Неизвестно, от чего жажда мучает больше: от сухости во рту и усталости, или же от желания забросить Чимина на своё плечо и, смачно шлёпнув полные половинки, унести этого мальчишку к себе в квартиру, чтобы брать без остановки, долго и сладко.
Намджун усилием воли отводит взгляд от искомой фигуры, привычно бегающей по корту в белой теннисной форме, сверкающей своей очаровательной улыбкой и привлекая внимание сочными, мягкими бёдрами. Альфа тяжело вздыхает, игнорируя лаконичный щебет подошедшего омеги, который уже не первую неделю безуспешно пытается соблазнить всеми любимого капитана волейбольной команды - по совместительству, самого Намджуна. Последний вытирает с шеи бусины горячего пота, облизывая пересохшие губы и продолжая беззастенчиво следить за Чимином, что, как и всегда, безупречен в игре в большой теннис. Одно неаккуратное движение - и ткань омежьих шорт подскакивает до такой степени, что оголяются полумесяцы круглых ягодиц, вынуждая Кима зарокотать от собственнического мотива сгрести этого искусителя в свои объятия, чтобы никто другой не видел.
