I
Мать уже несколько недель с подозрением расспрашивает сына о новом проекте, которым он занят после уроков в библиотеке в понедельник и четверг.
Периодически по этому поводу она устраивает целый допрос. Вот как сейчас. Он сидит за уроками, подперев рукой голову. Она притащила с собой из кухни стул — значит, надолго.
Итак, где-то на втором получасе она спрашивает снова:
— И о чем этот твой проект?
— О социальных связях между людьми.
— И что же это за социальные связи?
— Общечеловеческие, мам.
— И чем ты занимаешься? в рамках этого проекта?..
— Читаю, строю ментальные модели поведения, провожу эксперименты.
— Какие такие эксперименты?..
— Ну, такие... — со вздохом отзывается Стах. — Насколько индивидуум неравнодушен, например.
— Господи, Аристаша, у тебя появилась девочка?
Стах мысленно бьется головой об стол. Спрашивает ровно:
— С чего ты взяла?
— Что это за проект такой «о социальных связях»?
— Мам, — Стах заглядывает ей в глаза, — посмотри на меня внимательно.
— Я всегда очень внимательно смотрю на тебя.
— Тогда ты должна знать, что девочки мной не интересуются.
— Что это значит «не интересуются»? Что ты такое говоришь?
— Я делаю уроки, мам.
— Аристаш, что ты скрываешь?
Стах с отсутствующим видом представляет, как все это время продолжал биться об стол, разбил лицо в кровь, заполучил сотрясение мозга и лег отдыхать в больницу. Там ему сделали пластическую операцию, мать его не признала, и он уехал к бабушке с дедушкой, ведь они любят его любым.
— У тебя кто-то появился, я чувствую. Аристаша, скажи мне, я твоя мама.
— У меня в жизни появился Ремарк. Человек отлично пишет. Советую.
— И кто такой этот твой «Ремарк»? — она, видимо, решила во всем опять искать подтекст, даже в именах.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ретроспектива падения
RomantikОн собрал полный комплект. Он рыжий. У него двойная фамилия, у него чертовски двинутые предки. Он вылетел из олимпийского резерва; он физматовец, влюбленный в литературу; он отличник с доски почета. А еще он высокомерный подонок. И тут он встречает...