I
«Он не придет», — говорит матери Стах. Сначала молчит на расспросы, потом отвечает: поссорились. Как будто это «поссорились» может хоть что-то вместить. «Он не придет», — говорит себе Стах. И смотрит на часы.
Тим гордый. Тим упрямый. Тим обидчивый. Он не придет.
Стах хотел поставить точку? Поставил. На что он теперь надеется? Пусть возьмет себя в руки.
II
Но в пять часов домофон оживает. Стах подскакивает, как ошпаренный. Несется в коридор и думает: вот будет забавно, если там какой-нибудь шутник, сантехник, почтальон, мало ли кто — вот будет забавно! Стах выдыхает после спринта и хватает трубку:
— Слушаю.
— Арис?..
Все. Это он. Можно даже не продолжать.
— Заходи, Котофей, восьмой этаж, — и тон такой, как будто ничего между ними не случилось, как будто у них все хорошо.
— Вы же поссорились? — спрашивает мать, когда он зажимает кнопку.
Зря Стах ей рассказал. Теперь начнется...
III
И начинается, едва Тим входит. Потому что мать его встречает даже активнее, чем Стах: тот маячит где-то на заднем фоне.
— Тимофей, здравствуйте! — она тянет ему руку еще с порога, еще в дверях, едва он подходит ближе.
Он теряется, что эту руку, женскую, изящную, нужно пожать и берет осторожно, едва сдавливая пальцами, и смотрит во все глаза — на такую же рыжую, как Стах, женщину, с тугой прической, в аляповатой блузке и белых джинсах. У нее открытое светлое лицо, яркие глаза, яркие губы, капризно вздернутый нос. Как будто ей лет двадцать пять.
Тим пялится на нее рассеянно и, наверное, пытается уложить ее, истеричную, в своей голове. Может, потому, что она не похожа на телефонный голос, мучивший его тридцать первого числа.
— Боже мой, Аристаша, посмотри: он же еще совсем мальчик... — она улыбается белыми ровными зубами. — Что ты? такой испуганный?..
— Ничего... вы просто...
— Что?
Она смотрит на него в ожидании, а он не знает, как сказать ей. В итоге выдает первое, что приходит в голову, выдыхает тихо, сникая под ее боевым духом:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ретроспектива падения
Lãng mạnОн собрал полный комплект. Он рыжий. У него двойная фамилия, у него чертовски двинутые предки. Он вылетел из олимпийского резерва; он физматовец, влюбленный в литературу; он отличник с доски почета. А еще он высокомерный подонок. И тут он встречает...