Хираэт

Глава 22

 Полуденное солнце висело над головой, вокруг него зловеще сгущались тучи, грозя вот-вот его закрыть. Ветер забирался за шиворот, холодил шею, заставлял поднимать воротник. Аддон словно съежился и увял под натиском осени. Но в этот день город был как никогда живым, потому что почти все его обитатели готовились услышать речь Кайри. Широкая сцена на Главной площади, на которой летом выступали уличные артисты, сегодня была оцеплена и огорожена железными перилами. Кайри подглядывала за толпой из-за кулис, и гнетущее чувство захватывало ее. Ей было страшно и неуютно, а волнение усугублялось еще и тем, что она совершенно не знала, что сказать им. Она весь вечер писала речь и все утро пыталась ее отрепетировать, но слова не желали выстраиваться в предложения, запинались и коверкались, когда вылетали из ее рта.

– Ты волнуешься, – сказал ей Орвис. Он сидел на верхней ступеньке, не привлекая к себе лишнего внимания, и спокойно разглядывал собирающийся народ. Быть может, он тоже нервничал, но ничем этого не выдавал, и Кайри жалела, что не могла доверить выступление другу: ему-то не привыкать говорить перед большой аудиторией.

– Зря мы это все затеяли, – пискнула она, не повернув к нему головы.

Он легко поднялся и встал у нее за спиной. Она не слышала его, но сразу почувствовала его присутствие, равно как и его запах.

– Им не понравится то, что я скажу.

Он тихо хмыкнул и тронул ее за плечо, заставляя повернуться.

– Кайри, людям всегда будет не нравиться что-то в тебе. Тебя будут судить за то, что ты говоришь и что делаешь, – со знанием дела заявил он. Потом стянул с себя шерстяной серый шарф и дважды обернул его вокруг шеи Кайри, а затем расправил края, чтобы ветер не касался кожи. Шарф хранил остатки его тепла, которое приятно разливалось по телу.

– И что с этим делать?

– Не сомневайся в себе. Нельзя заставить всех любить себя, но если ты говоришь то, во что сама веришь, то большинство из них станут твоими союзниками. Будь искренней, и они пойдут за тобой.

Она вспомнила, что он когда-то тоже стоял на этой сцене.

– Мне кажется, если я буду говорить искренне, они меня возненавидят, – вздохнула она, и Орвис рассмеялся, словно она сказала ужасную глупость.