Хлеб и сталь

Глава 9.

Морской прибой всегда радовал Эллину. Разве можно найти человека, который не радовался звуку накатывающих волн? Эллина так не считала. Сколько себя помнит, она была готова провести хоть весь день на берегу, наслаждаться солоноватым воздухом, медленно обволакивающим ее, и водой, холодной или тёплой - неважно.
Но сейчас шум волн не сулил ничего хорошего ни девушке, ни ее друзьям. Эллина кинула взгляд и осмотрела товарищей. Во взгляде каждого девушка видела лишь страх. Пожав плечами, она отряхнула свою желто-чёрную форму и перехватила поудобнее алебарду.
«Храбрецы Фурта» были посланы сюда императором для охраны морских границ. Черт его знает, от кого их нужно охранять - несколько месяцев они были расквартированы на живописном берегу, подальше от людских глаз. Хоть и «Храбрецы Фурта» были свободной армией, они давали присягу главе государства, и при отсутствии заказов были вынуждены повиноваться приказам высшего генерала. Поэтому, без вопросов, Старший, командир отряда наёмников, повёл своих людей на север. Конечно, плату они получали прямиком из казны, а потому протестующих не было.
Шли месяцы, ни сухопутная, ни морская разведка не приносили никаких новостей - казалось, будто весь мир вымер, и жива осталась только жалкая горстка двух-трёх сотен наёмников.
В один день все изменилось. Вместо привычного отряда разведчиков к берегу причалила лишь одна лодка - почти разбитая, полная трупов солдат. Вторая лодка к берегу так и не вернулась. Это точно было плохим знаком. С того момента было приказано всегда держать наблюдателя прямо у берега - и для Эллины настали райские времена.
Конечно, нужно было всегда быть на страже. Но ни сосредоточенность, ни оружие в руках не могло заставить ее перестать наслаждаться морем. Казалось, будто морская пена бесконечно ей что-то рассказывала, а девушка вела с бескрайним синим морем беззвучный разговор.
Да, не зря она сбежала из дома! Никакие деньги родителей не могли ей заменить это! Будь ее папа хоть императором (а он им не был, он был всего лишь купцом, хоть и успешным - его караваны ходили по всему миру!), он не смог бы ее разлучить с морем. Очередной брак по расчету - он не сулил Эллине ничего интересного. Двух дочерей отец уже выдал замуж (и, надо сказать, весьма удачно), и третьей замужней она стать не собиралась. Ни разговоры, ни угрозы Эллине не помогали достучаться до черствого сердца отца. Казалось, вместо ее слов он слышал лишь звон монет. Тогда она решила выковать своё счастье сама. Военная жизнь ее мало интересовала - но жизнь вдали от моря ее интересовала еще меньше, и потому она решилась. Дождавшись, когда в Фурт вновь прибудет отряд известных наёмников, называющих себя «Храбрецы Фурта», Эллина сбежала из дома. Она наспех отстригла свои роскошные волосы и побежала к рекрутеру. Отряд, ввернувшийся с задания, нуждался в новобранцах, а потому без каких-то вопросов ее записали в отряд.
Конечно, от намётанного глаза Старшего Эллина не смогла скрыть своей принадлежности к прекрасному полу, но тот не стал ее выгонять. Выслушав ее историю, тот решил сделать исключение впервые в истории отряда. Так, среди «Храбрецов Фурта» появилась храбрая девушка.
Исключений для нее никаких не было - тренировалась она наравне со всеми, несла службу так же, как и все в отряде. Исключений не делалось действительно ни в чем. Как женщина она в отряде не привлекала вообще никого. Для солдат было гораздо проще отправиться в городской бордель, чем добиться сердца девушки, ловко орудующей алебардой. А силой ее брать никто даже и не пытался - никто не хотел портить отношения с человеком, который в случае чего прикроет твою спину.
И сейчас, вспоминая свой долгий путь в отряде, Эллина ухмыльнулась. Алебарда в ее руках не чувствовалась вовсе. Боевые братья выстроились рядом, и вместе они одержали не одну победу. Но сейчас сердце как-то неспокойно екало.
Корабли, которые заметила Эллина, прибывали к берегу. Если бы они хотели скрыться, моряки выбрали бы другие паруса, но на фоне облачного неба очень хорошо виднелись красно-чёрные паруса. Эллина вовремя заметила пришельцев, и отряд успел построиться в боевую формацию. Никто не знает, что это за корабли, но лучше уж быть готовым ко всему, чем не готовым ни к чему.
Солдаты выстроились, выставив пики и алебарды вперёд, а сзади встали стрелки. Кавалерия осталась в резерве, вне поля обозрения.
Корабли причалили, и солдаты выкрикнули «Храбрецы!». Боевой клич свободной армии Фурта, вселяющий страх в сердца врагов и спокойствие - в сердца союзников.
С корабля высыпались люди. Мужчины и женщины, не обременяющие себя никакой одеждой, кроме штанов и легкой обуви. Через торс каждого поперёк проходила татуировка, широкая белая линия, идущая от плеча до бедра. В руках их было разнообразное оружие, но у большинства виднелись топоры. Один из пришельцев выделялся на фоне остальных. Ростом он был на голову-две выше всех прибывающих людей, а лицо его украшала широкая рыжая борода. Правый глаз его был неестественно белым, и через него проходил страшный рубец, след прошедшей битвы.
Пришельцы не выказывали никакой агрессии, и потому наёмники не двигались с места. Наконец, Старший, одетый в парадную форму, вышел вперёд. Редкое солнце, выходящее из сгущавшихся облаков, отражалось от позолоченной брони.
Выйдя к высоченному мужчине со здоровенным топором в руке, Старший остановился.
– Вы прибыли на территорию, охраняемую «Храбрецами Фурта». Назовите себя или покиньте землю тем же путём, что вы прибыли сюда. – командир наёмников махнул в сторону кораблей.
Ответа не последовало.
Старший, теряя терпение, подошёл к прибывшему ближе.
– Послушай, возможно ты чего-то не понял, но я не привык повторять...
Это было ошибкой.
Воин схватил Старшего за шею и без труда поднял его над землей. Мгновенье - и он нанёс страшный удар топором, отделяя ноги командира от всего тела.
Солдаты не могли поверить в увиденное - ещё мгновенье назад Старший раздавал приказы, шутил и общался со всеми, а теперь каждый видит выпадающие из страшной раны органы.
Первыми потеряли терпение стрелки. Залп из луков и арбалетов обрушился на морских налетчиков, но снаряды отскакивали от них, вызывая у прибывших смех, а у наёмников панику.
Секунда - и налетчики побежали на солдат. Ни один воин не дрогнул - офицеры свободной армии муштровали солдат, не жалея ни своих сил, ни сил солдат.
Эллина, стоявшая в первом ряду, сжала алебарду покрепче. Ещё секунда - и враг напоролся на ощетинившуюся стену пик и алебард. Напоролся - и снес, не замечая. Слышался хруст ломающихся пик и костей, налетчики без труда настигли свою жертву, казалось, будто наёмники выставили против них тренировочное оружие, а не сталь, до сих пор безотказно разившая врага.
Эллина почувствовала тяжелый удар в плечо, и рука ее обмякла. На желтой форме, увеличиваясь, проявлялось пятно крови. Забавно, подумала она. А ведь кровь тоже влажная, и тоже солоноватая. Почему же ее видеть не так приятно, как море? Особенно, когда это твоя собственная кровь...
Девушка тяжело дышала, таращась на небо. Тяжелые облака сгустились, не оставив ничего солнцу. Неужели небо будет оплакивать «Храбрецов Фурта»? Нет, это вряд ли. Зато вороны с чайками будут рады. Тяжело повернув голову, Эллина увидела группы птиц, громко споривших друг с другом о том, кто откроет этот пир.
Кто-кто наступил ей на грудь. Больно. Или нет. Эллине все тяжелее давались любые мысли, все тяжелее осознавать, что у нее болит, а что нет. Кажется, ее ранили в плечо. Или в грудь? Почему болит грудь?
Из глаз девушки потекла одинокая слеза. Забавно, она ведь тоже соленая...