Горе победителям

Глава 10. Кровь убийцы

«Хитрый поворот» Бертран не пропустил. Вилла, куда они направлялись, венчала собой вершину гористого склона, у самого моря срывавшегося в обрыв, и со стороны напоминала груду гигантских мраморных плит, беспорядочно уложенных друг на друга, зазоры между которыми были залиты чистейшим, прозрачным стеклом. Внутри стекла горел свет и мельтешили десятки фигур; Бертран представил себе огромный фонарь, в который набились, привлеченные огнем, мотыльки, и теперь кружатся вокруг лампы и сталкиваются невесомыми крылышками.

— Идем? — спросил он у Хильди, сидевшей на соседнем сиденье. Видеть ее разодетой, накрашенной, с уложенными в прическу волосами ему все еще было непривычно — иногда ему казалось, что это и не Хильди вовсе, а подменили ее куклой или фарфоровой статуэткой, изящной, белой, тонкой: неаккуратно тронь — растрескается и рассыпется. Перчаток на ней не было; коснувшись ее запястья, Бертран ощутил, что ладонь ее холодна, как кусок льда.

— Скажи, — сказала Хильди, прежде чем он успел спросить, что с ней происходит, — пробовал ты когда-нибудь поверить в шесть невозможностей до завтрака?

— Из «Алисы»? — Бертран быстро задумался. — Звучит как что-то, чем я занимаюсь каждый день перед тем, как приступить к работе.

— Хорошо получается?

Дохнувший с моря ветер шевельнул ветви оливкового дерева, рядом с которым Бертран остановил машину, и на лицо Хильди от этого наползли косые продолговатые тени. Она как будто застыла, собираясь с силами для какого-то отчаянного самопожертвования; Бертран смотрел ей в глаза, но не мог угадать даже приблизительно, что скрывается за их выражением.

— Не очень, — признался он наконец. Хильди улыбнулась ему, крепко сжимая его пальцы в своих:

— Когда-нибудь обязательно получится. Идем.

Она выбралась из машины первая и обернулась коротко в сторону моря — туда, где видно было сейчас один лишь черный провал и тонущее в нем небо, покрытое звездами, слабо подсвеченное стылым светом уходящей луны. Море нельзя было увидеть, но влажный, солоноватый запах его разлился в воздухе, и Хильди с видимым наслаждением вдохнула его полной грудью.

— Это лучшее, что может быть, — убежденно сказала она, поворачиваясь к Бертрану. Сейчас она выглядела совершенно счастливой — наверное, так смотрит на мир человек, достигший в жизни всего, что он бы только мог пожелать, достигший успеха во всех своих начинаниях и нашедший в конце своих исканий некую совершенную точку покоя. Ни напряжения, ни беспокойства Хильди больше не показывала; гадать о причинах ее метаморфоз Бертран давно бросил и просто повел ее к вилле, на свет окон, в компанию заждавшихся их мотыльков.