Горе победителям

Пропущенная сцена 3. Сыновья

1974

У входа в закусочную в конце улицы Муффтар Рене задержался на секунду — коротко коснулся кармана пальто, где покоился револьвер. Не впервые Рене было отправляться вооруженным на разговор, исход которого невозможно было предугадать и поэтому лучше было готовиться к наихудшему, но в этот раз Рене не оставляла мысль, что огнестрельного оружия может оказаться недостаточно, чтобы защититься — и она вселяла в него обычно не присущую ему опаску.

Размышляя, не грозит ли ему в случае чего оказаться превращенным в жабу, навозного жука или летучую мышь, Рене толкнул дверь и оказался внутри. В обстановке, на первый взгляд, не было ничего угрожающего, странного или наводящего на мысль, что здесь может твориться какая-то непостижимая человеческому уму чертовщина: обычное кафе из тех, куда забегают перекусить окрестные служащие, а студенты — скоротать время за кружкой пива или чашкой кофе. Сейчас, когда обеденный перерыв кончился, а до ужина оставалось еще несколько часов, посетителей было немного, поэтому бармен, лениво протирающий полотенцем стойку и изредка отвлекающийся на то, чтобы отогнать муху, вьющуюся над его макушкой, откровенно скучал. При виде Рене он, впрочем, сразу же насторожился: очевидно, хорошо одетые незнакомцы в этом местечке были чем-то вроде недоброго знака.

— Что нужно? — буркнул он, когда Рене приблизился: может, ожидал, что тот оскорбится и удалится прочь. Очевидно, посетителя он не узнал — и для Рене это было как нельзя кстати.

— Выпить, — как можно более дружелюбно улыбнулся он, доставая бумажник. — У вас «Кроненбург»? Один стакан.

Продолжая искоса поглядывать на него, бармен направился к пивному крану. Рене же воспользовался паузой, чтобы осмотреться внимательнее в надежде на то, что на глаза ему попадется что-то, что сможет ему помочь. В этом он потерпел неудачу: кафе было настолько тривиальным, насколько это было возможно, и Рене подумал даже, не ошибся ли он адресом. О том, что он свихнулся с ума, раз принял всерьез все то, что рассказали ему об этом месте, Рене давно уже предпочитал не думать.

Бармен поставил перед ним наполненный стакан, но вместо причитающихся ему трех франков Рене вложил в его ладонь сразу сотню.

— Слушай, приятель, — сказал он, доверительно понижая голос, — я... знаешь, пришел сюда с одной проблемой. Меня на вас навел старик Дорвиль из Сорбонны. Знаешь его?