Горе победителям

Пролог

1974

Рабочий день давно кончился, и вернувшиеся из Парижа обитатели Нантерра разбрелись по домам; не была исключением и молодая женщина, занимавшая маленькую квартиру на пятом этаже одного из тех домов, что тянутся унылыми, похожими друг на друга кварталами вдоль бульвара Эмиля Золя. До поры до времени вечер женщины ничем не отличался от других, похожих на него вечеров: вернувшись домой и забрав крошечного младенца-сына, проведшего день под присмотром соседки, она накормила его содержимым пластиковой бутылочки, себе же разогрела скромный ужин, но, утомленная, не съела его даже наполовину — задремала, поставив рядом с собой тарелку, у мерцающего телевизора, где, как обычно в вечерний час, транслировали легкомысленный кинофильм. Ребенок повозился немного и уснул тоже; так, ничто не беспокоило этих двоих, пока по квартире не разнесся пронзительный, за душу хватающий дверной звонок.

— Что за черт... — проговорила женщина хрипло и поднялась, держась за голову. Вид у нее был изможденный, как у человека, претерпевающего жестокие лишения: лицо бледное и заострившееся, лихорадочно блестящий взгляд, до того исхудавшие плечи и руки, что остались от них, казалось, только кости и невесомый слой кожи. До двери женщина добрела, опираясь о стену — звонок уже стих и не повторялся, но обитательница квартиры желала убедиться все же, что ей не почудилось.

— Кто там? — спросила она так громко, насколько хватало ее голоса, но из-за двери никто не ответил. Раздражаясь все больше, женщина повторила свой вопрос, но в ответ вновь услышала тишину.

— Чертовы мальчишки, — буркнула она и хотела уже было вернуться в кресло, но что-то — наверное, она сама не поняла, что, — задержало ее, заставило подойти к двери ближе, открыть ее, пусть и оставив между собой и неизвестным снаружи хрупкую преграду в качестве цепочки.

На лестничной площадке никого не было, и женщина успела презрительно хмыкнуть, увидев перед собой пустоту, но тут же, догадавшись опустить взгляд, не сдержала изумленного вздоха. На полу у самой ее двери, возле порога, лежала запакованная в плотную бумагу, перетянутая шнуром посылка с аккуратно выведенными на боку именем и адресом получателя. Ни марок, ни почтового штемпеля на коробке не было — как и имени или адреса отправителя.

Женщина выждала еще несколько секунд, но, поняв, что от посылки не исходит видимой угрозы, решилась все же подобрать ее. Та оказалась легка, и женщина подняла ее без труда, осмотрела со всех сторон, убедилась, что указанные на посылке адрес и имя — «Вивьенна Вильдерштейн», — принадлежат ей.