Взрослый

10. Я чертовски люблю её

По чужим засохшим следам направляюсь к старушкам, что мирно стоят на площади — в ожидании меня, конечно — убого неимущего, что выходит раньше положенной остановки в надежде найти розу посвежее, но вместе с тем подешевле.

Бурный одесский ветер сопровождает меня как друга или уже родного (пусть дальнего родственника, всё же), но точно не приезжего, и точно не временного.

Не временного в южном городе, в котором ранняя осень (и периодические дожди, не позволяющее морской местности оправдывать своё название). Не временно в жизни девочки лет семнадцати (лучшей девочки лет семнадцати).

Стою, подбираю цветы вместе с остатками гордости.

В кармане ни лишнего гроша, ни сигарет в помятой пачке. И только
выбор встаёт меж букетом и пачкой столичных без фильтра — конечно я выберу первое. Конечно, я выслужусь перед девочкой, ведь я вижу и почти уверен — она любит свирепых дворняг, которые безвозмездно готовы отдать ей свою верность и мнимую ласку.

Вокруг ни единого напоминания о доме. И это радует. Люди здесь находчивые и весёлые: нищету принимают как вызов, за любовь готовы бороться, обиды держат недолго. Одному мне повезло с девочкой, что ссоры внедряет в число бесконечности.

Чёрт, повезло же. Действительно. Она восхитительна. Она расширяет сосуды. Опьяняет сильнее водки. Забавляет, когда можешь оказаться на грани. Забирает с этой блядской грани. Тянет за руку.

Похоже, что восхищение не угаснет, независимо от процента алкоголя в крови. Я хочу к ней. Я пашу здесь ради этого. Я в чужой стране из-за этого. И я не перестану стараться. Постоянные старания — всё, что я могу предложить ей. И вряд ли этого будет достаточно.

Все маршрутки забиты полностью. Чёрт с ней. Сэкономлю и не расклеюсь. Правда дождь доставляет проблемы.

Всецело готовлюсь к словесным каторгам. А разве мне это не нравится?

«Почему же не звонил?»
«Где ты был?»
«С кем ты был?»

И как сказать, что мысленно всегда с тобой, но физически с остальными несчастными, что таскают шкафы да стульчики.

Возможно, я снова услышу, как сильно нужен. И все трудности деформируют в ничтожную, пустотой гонимую беззаботность.

Я давно не чувствовал себя беззаботно по отношению к обстоятельствам, гарротой которые сжимали шею, затягивали в петлю и настраивали, мол выбор осознанный. Всё, что было, — потерял уже. Не вернётся. Не возобновится. Апгрейда не будет. Не надейся.