Взрослый

Пролог

— Очень жарко, — в очередной раз заныла я себе под нос, но никто не обратил внимания.

Неимоверно угнетало знойное солнце, которое обжаривало меня как курицу гриль или мясо для шаурмы. Угнетали мои друзья, лежавшие уже какой час на этой жаре. Люди вокруг. Их так много. Спешат. Бегут, кидая другим таким же песок в лицо.

Ненавижу приезжих, но люблю море. Шум и суматоха всё портят. Хочется оказаться в центре пляжа одной. Бежать по воде от одного пирса к другому. Не слышать крики детей, просящих пирожок с картошкой. Не ощущать себя воблой на дискотеке.

— Не могу больше.

— Загорай и веселись. А то сидишь, белая и грустная, как молоко скисшее, ещё отравимся от тебя, — пробубнил Костя и хорошенько посмеялся, переворачиваясь ко мне лицом.

— Спасибо. Приятно слышать.

— Не обижайся, Слав. Иди искупайся, если сильно жарко. Мы же на море. Хочешь, пойдём вместе поплаваем, пока остальные превращаются в сухарики под пиво?

— Нет, не хочу плавать. А вот пиво хочу. Пойду возьму. Тебе что-то купить?

— Нет, спасибо. Пойти с тобой?

— Сама справлюсь. Отдыхай.

Надеваю парео, чтобы не чувствовать себя откровенно раздетой среди десяток людей. Оголёнными остаются лишь плечи.

Прохожу сквозь толпы лежащих, попадаю в открытое пляжное кафе с вывеской «Черниговское», обставленное красными пластмассовыми столами и стульями.

Обыкновенная русская пивнушка, только с европейскими ценами.

— Можно стакан светлого разливного? — попросила я, подходя ближе к крупной, розовощёкой женщине, стоящей за барной стойкой.

— Восемнадцать есть?

— Да, конечно, — вру я, как это бывает обычно.

— Можно взглянуть на ваш паспорт? — требовательно попросила продавщица.

— Вы серьёзно? Кто на море носит документы?

— Без документа не смогу продать.

— Но мне правда есть восемнадцать.

— Покажешь документы — будет разливное светлое.

— Ясно. Огромное вам спасибо.

Становлюсь возле пустого стола. Старая карга. Какой нормальный человек придёт на море с паспортом? Откуда мне его взять? Прямо из купальника?
Как же мне хочется пива. Давлюсь слюной, беспрерывно смотря на зрелых мужиков, хлебающих то, за что я готова сиюминутно продать душу самому шайтану.