Взрослый

29. Рассвет

Богдан лежал в больнице четыре месяца - и всё это время ни разу в голову не приходило желание сдаться. Я приходила уставшая с пар, но вместо сломленного человека видела тело, отточенное сталью.

Наблюдала, как он самостоятельно занимался - и не только своей верхней частью, он ещё и приседал на одной ноге, вцепившись ладони в давно привычную койку.

Сейчас он может многое - и даже отжиматься с грузом в виде меня - заядлого и огромного куска лени.

Сегодняшний вечер не сулит ничего сверхъестественного, но с другой стороны - каждый прожитый миг с ним вгоняет меня в беспамятство. Слёзы по прошлому давно закончились - ещё в больнице, когда вопрос стоял не «двумя ногами на кладбище», а «даже в случае ампутации шанс выживания катастрофически мал».

В холодильнике охлаждается вино - ничего другого мы больше не пьём. Даже пиво осталось в той пивнушке, на пляже тринадцатой станции Фонтана. А Саратов подарил нам вино и повсюду цветущую тополь.

Одессу люблю я по-своему. За новое рождение моих чувств. За морской воздух и понимающих, хоть и хитрющих людей. За отца своего, рождённого в Южной Пальмире, как и я сама. Даже за те случаи, которые вырезали душу скальпелем. И море, которое манит туристов и заманило Богдана. Я так люблю море и ненавижу туристов. Настолько ненавижу, что разгневанность эта томительная обернулась против меня
- я влюбилась в туриста сразу же. Напрочь. Как будто головой со всей силы о бетонную стену стукнулась.

Богдан сильнее, чем когда-либо и кто-либо - и, смотря на него, нельзя произнести «инвалид» или «человек с ограниченными возможностями». Каждый день он преодолевал боли и преграды, преодолевал винимую невозможность. Он старался ради меня и для нас. И руки обрастали волевыми мышцами. Правая нога ныла, но он заколачивал резкую и почти непроходимую ломоту подальше в гроб - продолжал заниматься. И теперь любой здоровый человек, с двумя целыми конечностями, не пожалеет его со словами «какой молодой».

Мать Богдана меня полюбила искренне - и я это чувствую. Недавно она подарила мне серёжки, взамен тем, которые я сдала в ломбард (и которые отчасти послужили причиной нашей главной трагедии).

Перед нашим последним уходом от родителей Богдана моей, очень надеюсь, что вскоре свекрови позвонил по видеосвязи отец - настолько они с ним сблизились, что разговаривала иногда несколько часов - обсуждали и пришлое (оказалось, Светлана Леонидовна тоже любит отдаться ностальгии в присутствии близких по духу людей), и наше с Богданом совместное будущее.