Неизведанные наслаждения

Глава 12

Чонгук отвел глаза.
  – Ты знаешь, что это не так.
  – Тогда что это было? – Лиса разочарованно покачала головой. – Я не понимаю. То ты пылаешь страстью, то холоден как лед. Что происходит?
Чонгук помрачнел.
  – Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что я хотел заняться с тобой любовью прошлой ночью? Да, это так. Но куда бы нас это привело?
  – К честности, – прошептала Лиса, обхватив себя за плечи. – Помнишь, что ты сказал мне вечером после совета правления? Что я прячусь от тебя. Прячусь от себя. Ты был прав, Гук. Потому что ты вызывал во мне чувства и эмоции, которые не мог вызвать никто. Я боялась этого. Но прошлой ночью я преодолела свой страх.
Что-то непостижимое отразилось в его глазах и… снова исчезло.
  – Я не нужен тебе, Лиса, – наконец проговорил Чонгук. – Я избегаю серьезных отношений с женщинами. Пара совместных ужинов, несколько приятных ночей вместе – и я ухожу. У меня такие правила.
  – Верно, – сказала Лиса саркастически. – Такие правила. Ты избегаешь длительных отношений, как чумы. Забавно, но я никогда не говорила, что хочу отношений. Может быть, стоит задать себе вопрос, от чего в действительности ты бежишь.
Его лицо окаменело.
  – Лис, перестань.
  – Почему? Потому что ты не желаешь признавать истину?
Чон пробормотал проклятие и, подойдя к перилам, долго молча смотрел на океан.
  – Я дал обещание твоему отцу, что буду о тебе заботиться. Я не нарушу его.
Лиса подошла к нему.
  – Какое обещание?
Чонгук повернулся к ней.
  – Прошлой весной у твоего отца появился кашель. Сначала он не обращал на это внимания, но, когда болезнь не прекратилась в течение нескольких недель, он пошел к доктору. Ему поставили диагноз – неизлечимый рак легких. Сказали, что ему осталось жить два года.
У Лисы перехватило дыхание.
  – Рак легких? Но ведь он никогда не курил!
  – Курил, когда работал на Уолл-стрит. Эта плохая привычка дала о себе знать.
Лиса пыталась осознать услышанное. Так вот почему отец все так спланировал и назначил преемника. Он знал, что умрет.
  – Я не понимаю, – прошептала она. – Почему он не рассказал нам?
Взгляд Чонгука смягчился.
  – Он не хотел тебя волновать. Мисо, конечно, знала. Я тоже, потому что должен был управлять компанией. Нельзя было обнародовать такие новости, так как это негативно отразилось бы на акциях «Эволюшн».
Внутри у нее клокотали эмоции.
  – Ты должен был рассказать мне! Я бы вернулась из Парижа и провела бы с ним больше времени.
  – Твой отец не желал этого, – сказал Чон ровно. – Джунхо хотел, чтобы ты жила своей жизнью. Хотел видеть, как ты творишь. Это была его воля. Я не мог ее нарушить.
  – Нет, Гук, – проговорила Лиса, сжав ладони в кулаки. – Сколько раз у тебя была возможность все мне рассказать? Я же спрашивала, так как чувствовала, что что-то не так. Но ты мне не рассказал. А как же доверие, о котором ты говорил?
Он развернулся к ней и сделал шаг навстречу. Хлоя отступила, не сводя с него глаз.
  – Я пытался защитить тебя, – тихо сказал Чонгук. – Ты многое перенесла. Мне нужно было, чтобы ты сосредоточилась на спасении компании вместе со мной.
  – И ты решил, что я не справлюсь с этим? – Лалиса бросила на него яростный взгляд. – Почему ты решаешь все за меня? Ты думаешь, я настолько ранима, что не смогу перенести правду? Я взрослая женщина, Чон Чонгук! Ты говоришь, что я должна быть уверена в своих силах, но при этом не позволяешь мне принимать собственные решения.
Мгновение он молча смотрел на нее. 
  – Ты пережила потерю, Лиса. Это делает тебя уязвимой.
Уязвимой. Это слово она уже начинала ненавидеть.
  – А дядя? Он знал?
Чонгук покачал головой:
  – Твой отец знал, что Ли очень хотел управлять компанией, и собирался ему все рассказать…
  – Но он погиб… Дядя Ли пришел в ярость от его решения.
  – Да.
Лиса прижала ладони к вискам, в голове у нее роилось слишком много мыслей. Но она точно знала одну вещь и собиралась ему об этом сказать:
  – Давай договоримся раз и навсегда. Я сама разберусь с тем, что произошло между нами прошлой ночью. И мне не нужно, чтобы ты заботился обо мне, так что отныне ты свободен от этой ответственности. Больше не принимай за меня никаких решений. Я не нуждаюсь в этом.
  – Лиса…
Разъяренная, она сбежала вниз по лестнице и направилась в сторону пляжа.
  – Куда ты? – крикнул он ей вслед
  – Прогуляюсь. Я слишком зла, чтобы находиться рядом с тобой.
Лиса сняла обувь и быстро зашагала по еще теплому песку. Внутри ее бушевал дикий гнев. На отца – за то, что скрывал от нее правду. Что не дал ей шанс провести время с ним и матерью. На Чонгука – за то, что ничего ей не рассказал.
Горячие слезы наполнили ее глаза, затуманили зрение. Лиса опустилась на песок и закрыла лицо руками. У нее не было шанса попрощаться с родителями, сказать им о том, как много они для нее значили. Это было так несправедливо…
По ее щеке скатилась слеза, потом еще одна, и слезы полились сплошным потоком. Она рыдала и не могла остановиться, все ее эмоции, долго сдерживаемое отчаяние вышло наружу. От боли у нее разрывалось сердце. Чонгук  приказал себе оставить Лису в покое. Это было бы мудро, рационально. Он не должен был усложнять все эмоциональной привязанностью к этой женщине. И все же он пошел за ней. Ее безутешные рыдания разбивали ему сердце.
Чонгук опустился на песок рядом с ней, посадил ее к себе на колени и прижал к груди. Лиса замерла, готовая сопротивляться, но потом прижалась к нему и снова зарыдала. Ее слезы пропитали его рубашку. Он гладил ее по спине, бормотал слова утешения. Прошло много времени, прежде чем рыдания прекратились и она затихла. Они сидели рядом, слушая шум прибоя, глядя, как огненный шар солнца постепенно погружался в океан.
  – Я так хочу, чтобы они вернулись, – прошептала Лиса. – Я скучаю по ним…
  – Я знаю, – ласково сказал Чонгук, поправляя ее прядь. – Мне тоже этого хочется. Но ты должна их отпустить. И когда ты это сделаешь, они будут вечно жить в твоем сердце. 
Лиса вздохнула:
  – Наверное, мне просто страшно. Они всегда были рядом, когда у меня возникали проблемы. Я всегда могла им позвонить. Они как будто меня подстраховывали.
  – Тебе это не нужно, – мягко ответил Чонгук. – И ты это всем докажешь.
Лиса прикусила нижнюю губу. Чонгук охватило странное, незнакомое чувство. Ему захотелось всегда утешать, успокаивать ее. Защищать. Трогать, целовать. Но более стойкая часть его личности знала, что это было бы ошибкой. Он не пытался отрицать свои чувства к ней. Он просто знал, что не сможет сделать ее счастливой. У него была возможность в этом убедиться, и этого ему хватило на всю жизнь.
  – Гуки!.. – Хлоя провела рукой по его лицу, ее карие глаза сияли.
Он поймал ее пальцы в свои.
  – Ужин готов, – пробормотал он. – Нам нужно идти.
Лицо Лисы окаменело, глаза погасли. Она встала с его колен, отряхнула платье от песка и с прямой спиной направилась к дому. Отлично. Она опять будет его ненавидеть. Так даже лучше.