Прости, я не хотел

8.

25 декабря.Как ни странно, в Сеуле снегом—даже и не пахло. Уже совсем скоро Новый год,можно начать жизнь с чистого листа и сделать все те вещи, которые ты не успел сделать в этом году, или найти что-то новое. Феликс не хотел ничего. Он перестал жить—просто существует, потому что его попросила сестра. Его руки в многочисленных шрамах, тело в синяках. Он ненавидит то, что с ним происходит. Он ненавидит свою жизнь.

Сынмин буквально каждый день пытается впихнуть в него еду, чтобы он хоть что-то ел и пил. Буквально ставил ему будильники на все,—когда вставать, когда есть, когда читать, когда делать уроки, когда ложится спать, чтобы он мог вернулся в темп своей жизни и хотя бы немного мог почувствовать. Но Ли ничего не чувствовал,кроме как усталости.

****

Уже было темно, Ли начал собираться, чтобы уйти с работы, ведь его смена окончилась. Он работал действительно много, копил деньги, хотя сам не знал на что. По вечерам, если он не мог спать(а он очень мало спал), то играл на гитаре, пев написанные им песни. Его друг восхищался его голосом,низкий—но такой четкий и чистый. В основном, пел он на английском, и когда был совсем один, а его кошка мурлыкала в его ногах. На его пальцах уже множество мозолей и маленьких царапин, на столе куча расписанных листков бумаги, каких то порванных и скомканных, какие-то валялись на полу. Учится он стал значительно хуже—все потеряло смысл. Приходил в школу ради Кима, и того, чтобы немного отвлечься, но все в курсе его ситуации. Кто-то сочувственно смотрит, кто-то называет его и его семейство жалким, а кто-то пытается поддержать. Хенджин буквально поставил на колени всех тех, кто говорил что-то плохое о Феликсе или о том, что связанно с ним. Хенджин и Феликс ни разу не разговаривали.

Когда до Хенджина дошли эти слухи, он выпал, и около пяти дней вообще не выходил из дома. Чан ругался на него, но все же дал ему время «прийти в себя». Хенджину было так жаль Феликса, было жаль его сестру, что он сам почему-то заплакал, будто переживал это вместе с ним, хотя не знал абсолютно ничего. Вернутся в свой ход жизни было тяжело, но Хван смог это сделать. Он стал больше работать, он начал читать множество книг и пытаться рисовать, но как только он брал кисть или карандаш в руки, понимал—все напрасно.

****

В кафе, полная пустота и гробовая тишина. Феликс выключает везде свет, и выходит с заднего входа, где он привык выходить и заходить. Было холодно, ветер был холодный, руки быстро мёрзли, даже если и было солнце, то оно вовсе не грело.