Butterfly. Part 2

Глава 10

Только сейчас я поняла, как скучала по своей машине, когда неслась шестьдесят пять миль в час по хайвею и пела вместе с Леди Гагой «The Edge of Glory». В последнее время мне редко удавалось садиться за руль, а жаль. Мало что дарило мне чувство такой свободы, как езда в одиночестве, а тем более, когда можно было давать такие концерты в живую и никого при этом не травмировать своим отсутствием голоса.
Хотя петь я очень любила, вот же парадокс.
Интересно, а чей ген унаследует наш ребёнок?
Надеюсь, что Гарри.

Я улыбнулась своим мыслям, потому что всё чаще что-то подобное проскакивало в голове.
В Гарри мне нравилось абсолютно всё, что я даже усилием воли не смогла придумать хоть одну вещь, которая бы меня в нём раздражала. Быть может, мы слишком мало знакомы? И ещё не успели столкнуться с бытовыми проблемами, вроде разбросанных по дому носков или немытой посуды.
Будем ли мы спорить кто пойдёт выносить мусор или какой сериал сегодня смотреть?
Я слабо себе это представляла. Наши отношения далеки от стандартных, да и начались будто задом наперёд, так что и быт у нас необычный.
Например, сейчас я ехала к нему в студию, где он провёл целый день, пока я у себя дома, занималась уборкой и уделила время себе и своему телу. А ещё собрала небольшую сумку с вещами, потому что устала постоянно одалживать что-то у Гарри. Хотя, должна признать, мой шкаф всё больше и больше перебирался в его гардеробную, мило разбавляя своими принтами и тканями его мужское логово.
Как по истине гостеприимный хозяин, он выделил мне огромную часть своих полок и вешалок, а ещё купил мне зубную щетку, которая стояла в ванной на белой мраморной раковине рядом с его, каждый раз радуя меня такой милой парой, которую они из себя представляли.
Прямо сейчас я была переполнена необъяснимым счастьем, что едва сдерживала его в себе, время от времени чувствуя, как оно плещется наружу.
Признаюсь, это всё по-прежнему меня пугало. Я училась быть абсолютно и бесповоротно счастливой и не всегда это выходило. Но всячески отталкивая негативные мысли, я старалась позволить себе просто наслаждаться и не портить то, куда уводит меня жизнь.
В таком окрылённом настроении, я подъехала к зданию, где находилась та самая студия.
Отправив Гарри сообщение, что я уже на месте, заглушила машину, сложила в сумку ключи и телефон и закинула её на плечо и отправилась ко входу. Там меня ждал Джеф.
— Привет, Лизи. Как дела?— Улыбнулся он и быстро обняв, пригласил пройти внутрь.
— Спасибо, всё хорошо, — скажу честно, я не ожидала от него проявления такого внимания. — Как Эрика? Всё ещё злится, что мы уехали с её праздника без предупреждения?
— Переживёт, не волнуйся, — рассмеялся он. — Ты ей явно понравилась, так что, она простит.
— Я рада, — широко улыбнувшись ему в ответ, я выдохнула с облегчением, что друзья Гарри на самом деле кажутся хорошими ребятами. — Тебе с ней повезло, — решила добавить, потому что правда так считала.
— Это точно, — его глаза загорелись при упоминании возлюбленной.
Мы прошли по длинному коридору, а затем резко остановились. Джеф приложил палец к губам, призывая меня сохранять молчание и толкнул дверь у которой мы стояли.
Внутри царил полумрак. Я видела лишь очертания двух фигур за огромных размеров микшерным пультом, а за стеклом, будто в отдельном мире стоял Гарри.
Джеф протянул мне огромные наушники и наспех натянув их, я словно завороженная уставилась снова на того, кто был виновником моего учащенного сердцебиения.
Его глаза были плотно закрыты, а длинные ресницы веером отбрасывали тень на кожу. Левой рукой он прижимал к уху большой чёрный наушник, а правую опустил на гриф гитары, толстый ремень которой был перекинут через плечо.
Его голос звучал настолько чисто и близко, что казалось он пел прямо мне на ухо.
У меня перехватило дыхание.
Я смотрела на Гарри, не спуская глаз с его напряженного и измученного лица. Казалось, он проживал сейчас внутри бурю, которая слишком долго спала.
Я боялась моргнуть, чтобы спугнуть этот момент.
Забыв обо всех вокруг, чувствовала нашу связь, будто во всей студии были только мы двое.
Я не дышала.
Замерла, крепко обняв себя руками, хотя на самом деле сейчас хотела обнять его. Поцеловать, сказать, что всё хорошо.
Что у нас всё будет хорошо.
Мы не нарушим ту тонкую грань, о которой он сейчас поёт.
Прежде, чем я успела понять, как это произошло, слёзы сами собой покатились из глаз. Прямо сейчас мне показалось, что меня посадили в машину времени и отправили в эмоциональное путешествие в совсем недалёкое прошлое, когда я была раздавлена и разбита. Но очевидно, страдала тогда не я одна.
По коже побежал мороз вместе с финальными аккордами и его словами о том, что «у нас всё будет хорошо», которые он повторял снова и снова, будто пытаясь убедить самого себя, а вместе с тем и всех нас.
В конце зазвучало невероятно ангельское соцветие голосов, затем нежный звук клавиши пианино, которая собирала остальной звук в вакуум, оставаясь в полном одиночестве в абсолютной тишине. Моё сердце снова ожило в такт той самой клавише и я, наконец сделала глубокий вдох, освобождая тело от груза переживаний, которые Гарри передал мне через свою песню.
Быстро смахнув слёзы, я опустила голову и прикусила нижнюю губу, заметив, как на меня смотрел Джеф, который никуда из студии не делся, а так же два других парня за пультом тоже были на своих местах.
Когда я снова подняла взгляд на Гарри, он изучающе рассматривал моё лицо, а затем медленно сняв наушники, повесил их на микрофон, осторожно опустил гитару на подставку рядом и направился прямо ко мне.
Будто прочитав мысли Гарри, Джеф скомандовал ребятам сходить за кофе. Те быстро сообразили что к чему, и без лишних слов ретировались из комнаты, оставляя нас наедине.
— Когда ты написал эту песню? — дрожащим голосом спросила я Гарри, который уже стоял передо мной.
— Почти два месяца назад, — тихо ответил он.
— Мне так жаль, — новая порция слёз ручьями стекала по щекам.
— Мне тоже жаль, — он обхватил моё лицо руками, вытирая на сухо большими пальцами. — Жаль, что по сути сам и подвёл нас, заставил пройти через тот эмоциональный ад.
— Всё в прошлом, — я исполнила своё желание и крепко обняла его, уткнувшись носом в его шею. — Но эта песня... Я не хочу, чтобы тебе было больно.
—  Не переживай за меня. Это мой способ терапии. Тем более, ты сейчас рядом и «у нас всё будет хорошо», — низким обволакивающим голосом он протянул последнюю фразу, цитируя строки песни.
— Если это правда тебе помогает? — Ответила я и только крепче сжала его в своих объятиях.
— Если хочешь отпустить эмоцию, нужно её прожить сполна, не бояться признать, что тебе на душе так хреново, что хочется самому же себе врезать по морде, а потом залпом уничтожить бутылку виски и рухнуть без задних ног не раздеваясь в кровать и спать так несколько дней подряд.
— Ты правда так делал? — Мои брови поползли вверх и я немного отстранилась, чтобы взглянуть в его глаза.
— Не совсем, — лицо Гарри тронула лёгкая улыбка. — На самом деле, выпил я намного больше, чем только одну бутылку, ничерта не спал, зато много писал.
— Над другими песнями мне тоже придётся плакать? — Осторожно поинтересовалась я?
— Зная, какая ты плакса, то однозначно да, — захихикал он, наконец радуя меня свой ямочкой на щеке.
— Я не плакса, — тут же возмутилась я. — Просто эмоциональная... немножко. Не более того, — я попытался вырваться из его рук и пригрозить ему пальцем, но он был слишком силён и мои попытки не увенчались успехом.
— Иди сюда, —  его крепкая рука покоилась у меня на шее, а мягкие пухлые губы коснулись моих.
В этот момент всё желание перечить ему или хоть как-то сопротивляться, тут же сошло на нет. Я слишком сильно любила этого мужчину. Радовалась тому, что могу вызвать улыбку на его лице и подарить своё тепло. И хоть ему я этого никогда не скажу, но мне до чёртиков нравилось его чувство юмора и то, как он мастерски умеет меня развеселить.