После полудня обычно ученики проводили время в библиотеке, корпя над домашними заданиями. Но Малфой был абсолютно не настроен на выполнения доклада по ЗОТИ. Он лениво водил пером по быстро пишущей руке гриффиндорки, пытаясь отвлечь её внимание.
— Мне нравится твой новый стиль, Блейз, — отметила Гермиона вместо приветствия брюки насыщенного бордового цвета.
— Красные, — издевательски протянула Пэнси, окидывая взглядом обновку. — Потянуло на Гриффиндор?
— Тебя, кажется, больше волнует что под этими штанами, Пэнс. А не то, куда меня тянет, — подмигнул мулат, садясь рядом. — Хотя я обещаю, что буду слабо сопротивляться, если ты нападёшь.
— Ну-ну, не переживай, Забини. Я на малышей не нападаю, — съязвила слизеринка, и Малфой прыснул смехом в кулак.
— Ого, Пэнси в хорошем настроении в кои-то веки? Мне аж страшно. Хрен до чего доведёт Паркинсон в приступе радости, — он бросил на Паркинсон оценивающий взгляд.
— Ты нарываешься? Или твоя задница просто любит проблемы, Забини?
— Нет. Ванну с пеной, белые простыни и дорогое бельё, — хищно оскалился Блейз, и Пэнси закатила глаза.
«Эти двое — лучшая часть моей школьной жизни, пожалуй. Естественно, исключая её».
— Грейнджер, а ты просто нечто, — продолжил мулат. — Не понимаю, как Поттер с Уизли не стали отличниками. Я с твоей помощью освоил все пробелы в трансфигурации, — похвалил Забини.
— Моей заслуги в этом нет, — смутилась Гермиона.
— Какая скромность, — тут же скривилась Пэнси. — Милочка, в этом мире так себя вести нельзя. Об тебя ноги вытрут и пойдут дальше.
— Ну, а что тогда отвечать? — нахмурилась Гермиона.
— Будешь в долгу, — пожала плечами слизеринка, — Идеальный ответ.
— Вас что этому на Слизерине учат? — изогнула бровь девушка, сдувая со лба непослушный локон.
Драко автоматически поймал прядь и заправил за ухо, целуя в висок.
— О, Моргана, Малфой, уймись! Как майский кот в середине декабря, — возмутилась Пэнси.
Блейз с Гермионой рассмеялись, а Драко, закусив губу, попытался сдержать улыбку.
«Так выглядит счастье?»
«Я могу просто прикасаться к ней. Просто поцеловать её при всех. Могу увести её и заставлять стонать всю ночь напролёт. Могу принять с ней ванну и, завернув в одеяло, заставить читать мне её любимые книжки у камина. Могу просто быть с ней».
«И мои друзья рядом. Блять, у меня есть друзья».
«Да, наверно, так выглядит мой рай. Если он существует…»
— Ты делаешь доклад по ЗОТИ? — спросил Блейз у Гермионы, вытягивая голову и заглядывая в свиток перед девушкой. — Оборотни?
— Да, — не отвлекаясь от работы, кивнула она.
— Интересно, сколько особей водится в Англии? — задумался Забини.
— Особей? — возмутилась Гермиона.
«Ох, блять, Блейз! Сейчас её понесёт...»
— Ну… особей, — непонимающе протянул Забини, от чего на щеках гриффиндорки проступил румянец злости.
— Они же не животные! Это полноценные члены магического мира, обладающие чувствами и эмоциями. И я сейчас готовлю доклад о правах оборотней в магическом мире!
«Щёки краснеют, а на виске пульсирует жилка… а сейчас начнёт психовать и нос будет смешно дёргаться… Это, пожалуй, любимый момент феерии».
— Каких ещё правах? — теперь уже заинтересовалась Паркинсон.
— Вы в курсе, что никто из волшебного мира, кроме волшебников, не имеет права голоса в выборах Министра магии и не может оспаривать законы, принимаемые в магическом сообществе? Это же несправедливо! Вопиющее неравенство! — уже пылала гриффиндорка.
«Какой пыл в глазах. Карамельный оттенок становится чуть светлее при таком освещении. И ей подходит красный цвет её галстука».
— То есть ты считаешь, что каждая волшебная тварь имеет право голосовать за Министра магии и будет решать, какие законы мы утверждаем? — сузила глаза Пэнси.
— Да! — кивнула Гермиона, и в её глазах блеснул огонь. — Каждый имеет право принимать участие в политической жизни. Тем более это их касается напрямую! Как магическое сообщество принимает решения относительно оборотней и вампиров, допустим, без их согласия? И касательно всех остальных. Ты думаешь это правильно? Им приходится подчиняться! Выполнять то, что говорят, просто потому, что некому отстоять их права!
«Её юбка задралась под партой. Может, погладить её по коленке?»
«Малфой, ты как одержимый уже. Очнись... Хоть послушай, о чём говорят».
— Скажи ещё, чтобы их пускали обучаться и палочки в руки дали, — нервно рассмеялась слизеринка.
— Профессор Люпин был лучшим учителем ЗОТИ! Признай это. А он был оборотнем. Ликантропом. К твоему сведению, — упрямо отстаивала свою точку Грейнджер.
