Чистым и голубым небо Лондона бывает крайне редко. И этот особенный день выпал на пятницу.
Слизеринец торопливо двигался вниз по Даунинг-стрит.
Внутри разливалось такое забытое чувство. Лёгкий трепет, от чего уголки губ непроизвольно поднимались вверх в улыбке.
«Малфой, прекрати вести себя, как единорог из сладкой ваты» — ругало чувство собственного достоинства, что, будто закинув ногу на ногу, охеревало от поведения парня.
«Салазар, да просто представь её лицо, когда она увидит меня утром. Когда распахнёт дверь, будет психовать… Жилка на виске будет пульсировать. О, и моё самое любимое — Нос... Он будет смешно дёргаться», — парень закусил губу, предвкушая поскорее увидеть это.
«Малфой, мои глаза… выше», — вспомнил он танец в имении Романо.
«Пф, если бы не Поттер, то ты бы уже улетала от оргазма прямо там, выскочка».
«Я видел. Видел. Грейнджер, ты безумно этого хотела»
«Ты съедала меня взглядом во время тренировки у оборотней».
«И тогда в лесу. Ты жуть как хотела поцеловать меня», — он всё-таки сдался и улыбнулся.
— Ты сама меня поцелуешь!
— Никогда!
«Это н-и-к-о-г-д-а будет сегодня?»
Он завернул в кофейню.
— Добрый день! — приветствовала официантка. — Вам здесь или с собой?
— Добрый. Мне с собой. Два завтрака… классических, английских, и два латте. — ответил слизеринец.
«Ничего лишнего. Классика. Она оценит?»
Слизеринец сел за небольшой столик у окна, провожая ленивым взглядом прохожих. В голове крутилась магловская попса, что напевала гриффиндорка в номере отеля. О парне, что дарил невиданное блаженство. Малфой покачивал ногой в такт песни.
На противоположной стороне улицы какую-то женщину встретил курьер с букетом цветов. Она восторженно всплеснула руками и приняла доставку, улыбаясь и нюхая бутоны.
«Цветы?»
«Ну… можно».
«Я никогда не дарил ей цветы».
«В Хогвартсе как-то не до цветов было».
«Если задуматься… Я ей вообще ничего не дарил. И не устраивал сопливые сюрпризы».
«Блять, романтиком меня, конечно, не назовёшь».
«Но сейчас… когда я пытаюсь… добиться её…»
«Фу, блять», — сама мысль, что Драко Малфой кого-то добивается, была ему неприятна.
«Когда я пытаюсь её обрадовать… Да. Вот так. Обрадовать», — поправил себя Малфой.
«Цветы. Так. Цветы!» — рыкнуло сознание неугомонной части себя, что жаждала увидеть радость в карамельных глазах.
«Сначала цветы. Потом будешь на коленях перед ней ползать. А там оглянешься, и через пять лет ты стоишь в фартуке у плиты», — рычало сознание.
«Ну, и хуй с ним».
«От того, что я подарю ей веник. Один. Другой. Сотню. Это не делает меня тряпкой» — уверял себя Малфой.
«Если она улыбнётся… Оно будет того стоить».
«Ну, ладно. Ты хоть знаешь какие цветы ей нравятся?» — укололо сознание.
«Да! Как их там… блять. Розы? Лилии? Пионы?»
«Пожалуйста! Что и требовалось доказать», — съязвило всё внутри.
«Ты даже цветы её любимые не знаешь!»
«Да в этом ничего сложного! Когда увижу, пойму. Какие именно брать» — беспечно отмахнулся он.
И вот Малфой стоит в цветочной лавке, среди дюжины вазонов, а в голове летают корнуэльские пикси. Ни одной мысли. Ни одной подсказки.
— Может, вам помочь? — спросила полная женщина средних лет с кудрявыми волосами цвета шоколада. — Кому вы хотите подарить букет?
— Я… Девушке, — растерялся Драко, нервно сжимая в руках бумажный пакет с завтраком.
— Прекрасно! — воскликнула женщина. — Цветы и завтрак в постель? — она бросила взгляд на пакет из кофейни. — Я завидую этой счастливой девушке. Ещё какой молодой человек статный. — покачала головой женщина. — Вы молодец! Свою даму нужно радовать, — запричитала продавщица.
Малфой неловко прочистил горло, ощущая себя не в своей тарелке.
— Какие обычно дарят цветы? — напуская непринуждённость, спросил слизеринец.
Он обвёл взглядом лавку. Пёстрые и пышные букеты сменялись нежными композициями. В нижних вазонах стояли цветы, ещё не собранные во что-то единое, видимо, для особых пожеланий клиентов.
