Река была холодной, а течение – сильным.
Она вспомнила, глядя на себя со стороны, как болели ее плечи и руки. Она ощущала жесткость и тяжесть в мышцах, будто доспехи. Вспомнила, что не понимала, почему, несмотря на все ее усилия, силуэты платанов упрямо оставались прежними, словно берег не удалялся от нее. Она вспомнила, как наглоталась грязной воды. И глядела на другой берег, на берег, с которого начала заплыв, и на место, на котором она вроде как стояла вместе с младшей версией ее брата и его друзей рядом с ней, не замечавших ее настоящую, на книжные полки по обе стороны от них.
Она вспоминала теперь, в своем бреду, что думала о слове «равноудаленный». Слово, которое она привыкла слышать в клинически безопасной атмосфере классной комнаты. Равноудаленный. Такой нейтральный, математический термин, и он превратился в упрямую мысль, повторяющую себя саму как маниакальная медитация, пока она тратила последние силы, чтобы оставаться почти на одном месте. Равноудаленный. Равноудаленный. Не принадлежащий ни одному берегу.
Так она и чувствовала себя в своей жизни, по большей части.
Застигнутая на середине. Борющаяся, взмахивающая руками, просто пытающаяся выжить, но не знающая, в какую сторону плыть. Какому пути посвятить себя без сожалений.
Она взглянула на другой берег – теперь с книжными полками, но все еще и с высокими силуэтами платанов, склоняющимися к воде как обеспокоенный родитель, и ветер шуршал в их листьях.
– Но ты посвятила себя этой задаче, – сказала миссис Элм, очевидно услышав Норины мысли. – И ты выжила.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Полночная библиотека *Метт Хейг*
Ficção GeralЕсли бы наша жизнь сложилась по-другому, была бы она лучше? Мы не знаем. Но та, которая нам дана, - ценна сама по себе, об этом новый роман Мэтта Хейга. Между жизнью и смертью есть библиотека. В нее-то и попадает 35-летняя Нора, учительница музыки и...
