Любовница на замену

5 глава

Ночь я тупо не спала. Мне такие кошмары снились что на фоне них ад покажется курортом. Этих кошмаров было три. Как только закрываю глаза тут же предстаёт эта картина где эта сука меня трахает. Причем сны не блистали сюжетом или какими-то подробностями. Меня тупо трахали, и я чувствовала всю ту боль. Я даже просто спать побоялась. Выключила будильник и пошла готовить себе кофе. Остаток ночи, а это с пяти утра, я провела бодрствуя.

В школу я даже пришла рано. Настолько рано что двери школы ещё были закрыты. Так что я просто стояла на крыльце и курила. Потом двери открыли и я, повесив куртку в раздевалке, стала просто сидеть в холле на скамейке.

— Ты что так рано? — Спросил сторож, доставая сигареты и не выслушав мой ответ тут же выскочил курить.

Потом стали приходить некоторые ученики и нас стало целых пять человек. Дальше уже появилась и директриса с завучем. Они что-то обсуждали и громко смеялись. Потом появился Паша. Странно на меня посмотрев он пошёл вешать свою куртку.

— А ты чего так рано? — Он сел рядышком.

— Не могла спать. Снились страшные сны. Очень страшные.

— Даже спрашивать не буду какие, — он тут же замолкает, когда в холле появляется русичка. Я вся тут же сжимаюсь, а она проходит мимо нас словно нас и нет. Ну и хорошо. — Но что-то подсказывает что она в них была главным героем.

В толпе людей я чувствовала себя в безопасности. Так мы и просидели в холле до самого звонка. Вот только первый урок как назло был именно у неё.

— Кто такая Лазутчикова?

— Догадайся, — последовал моментальный ответ.

— Бля! Даже желания никакого нет идти.

— А придется, — раздался голос Лазутчиковой . Оборачиваемся, а эта сука так противно ухмыляется. — Что стоите? Марш в класс.

Я её всё же да боюсь. Страшная женщина.

В классе мы сидели в самом конце. Вот только зашедшая сразу же после нас Лазутчикова сказала:

— Андрияненко и Чуриков, на первую парту, — и указала на парту, стоящую впритык к её столу. — Хочу видеть, чем вы там занимаетесь.

— А почему это они должны занимать моё место? — Тут же последовало возмущение со стороны старосты. — Я тут всегда сижу.