sweet temptation (Закончен)

4

— И как она отреагировала?
Спросил он.
— София знает, что для нее большая честь выйти замуж за Младшего Босса.
Я закатила глаза. Мне очень хотелось увидеть их лица.
— Это не ответ на мой вопрос, Марк. — напомнил Кораблин отцу с ноткой раздражения в голосе.
— Она не только станет моей женой. Мне необходима мать для моих детей. Ты ведь это понимаешь, да?
— она очень заботливая и ответственная... женщина.
Это слово не так легко слетело с папиных губ, и я не сразу поняла, что он имеет в виду меня. Я ещё не ощущала себя женщиной.
— Она иногда присматривала за ребенком своего брата и получала от этого удовольствие.
Я играла с малышом моего брата несколько минут, когда они навещали нас, но никогда не меняла подгузник и не кормила ребенка.
— Уверяю тебя, моя дочка тебя удовлетворит.
Мои щеки запылали. На мгновение воцарилась тишина. Неужели етот петух и его напарник неправильно поняли слова отца, как и я?
Папа снова откашлялся.
— Ты уже сообщил Юре?
— Да, вчера вечером, после нашего звонка.
Они начали обсуждать предстоящую встречу с Егором, что заставило меня на некоторое время отключиться, погрузившись в свои мысли.
— Мне нужно позвонить домой. И мы с Димой хотели бы немного отдохнуть перед ужином. У нас был длинный день, — сказал блондин.
— Конечно. Почему бы тебе не пройти через эту дверь? В библиотеке тихо. У нас ещё есть час до того, как я познакомлю тебя с моей дочерью.
Я отшатнулась от двери, когда за ней раздались шаги. Ручка повернулась, и я быстро бросилась за одну из книжных полок, прижимаясь к ней. Я посмотрела на дверь. Кораблин и его друг вошли внутрь. Папа одарил их ещё одной фальшивой улыбкой и закрыл дверь, заперев меня вместе с ними. Как мне выбраться из библиотеки и подняться наверх, когда рядом он и его напарник?
— И? — спросил его друг.
Егор прошел дальше в комнату и приблизился ко мне. Он нахмурился, но некоторая настороженность исчезла.
— Утомительно. Особенно Натали. Надеюсь, ее дочь не будет похожа на нее.
Я возмущенно поджала губы. Мама была утомительной, это правда, но его слова неправильно привели меня в ярость.
— Ты видел ее фотографию? — Дима, посмеиваясь, взял со столика одну из фотографий в рамке.
Заглянув в щель между книгами, я в ужасе вытаращила глаза. Он поднял ее, чтобы Кораблин увидел. На этой фотографии мне было девять лет, и я широко улыбалась, демонстрируя свои брекеты. Два маленьких подсолнуха были прикреплены к моим косичкам, и я была одета в платье в горошек и красные резиновые сапоги. Папе очень нравилась моя фотография, и он отказывался убрать ее, несмотря на мамины придирки. Теперь я жалела, что он не послушал ее.
— К черту все, . Положи на место, — резко сказал он заставив меня поморщиться.
— Я чувствую себя ебаным педофилом, смотря на этого ребенка.
Он опустил рамку.
— Она симпатичный ребенок. Могло быть и хуже.
— Искренне надеюсь, что она избавилась от брекетов и ужасной челки.
Моя рука взлетела к челке. Смесь гнева и унижения захлестнула меня.
— Это работает для взгляда школьницы, — сказал Дима
— Я не хочу трахать чертову школьницу.
Я вздрогнула, и мой локоть задел книгу. Она упала с полки.
О нет. В комнате воцарилась тишина.
Я лихорадочно огляделась в поисках выхода. Пригнув голову, я попыталась проскользнуть в следующий проход. Слишком поздно. На меня упала тень, и я столкнулась с твердым телом. Я попятилась назад к полке. Мой копчик ударился о твердое дерево, заставив вскрикнуть от боли.
Я вскинула голову, мои щеки пылали.
— Прошу прощения, сэр, — выпалила я.
Будь проклято мое правильное воспитание.
Он сердито посмотрел на меня сверху вниз. Затем осознание осело на его лице. Что же касается первых впечатлений, то все могло бы пройти и более гладко.