sweet temptation (Закончен)

47

Моя грудь сжималась, пока каждый вдох не превратился в настоящую борьбу.
— Что ты теперь будешь делать? — спросил Дима. Я встретил его осторожный взгляд. — С Валей, — уточнил он, будто я не знал.
— Понятия не имею.
Я не мог... не хотел ее убивать. Она все ещё являлась моей женой, матерью моих детей. Моя голова упала в перед под напором нахлынувших на меня эмоций.
— Егор, — Дима с мольбой сжал мое плечо.
— Позвони моему отцу. Попроси его приехать. Ему необходимо об этом знать. Пока никого не предупреждай. Нам нужно придумать какую-нибудь историю.
— Ты будешь держать интрижку Вали в секрете?
— Конечно. Не хочу, чтобы люди знали. Мы все свалим на Сашу. Объяви его предателем, каковым он, вероятно, и был.
— Возможно, Валя знает больше. Если она была его любовницей, они могли говорить об этом.
Я стряхнул с себя хватку Дими. Новая волна ярости и отчаяния поднялась во мне.
— Мне нужно проверить, как она там.
— Егор, — сказал он, сжимая мое плечо. — Даже если ты не убьешь ее, ты больше не сможешь ей доверять. Твой брак закончился.
Я ничего не сказал, только поднялся по лестнице. Я нашел Валю и доктора в ее спальне. Она лежала в постели, словно одурманенная наркотиками. Доктор был весь в поту, а на лбу у него красовалась припухлость.
— Она сопротивлялась. Пришлось усыпить ее и положить в постель. Иначе она причинила бы боль себе и ребенку, — доктор Сем осмотрел мою окровавленную одежду. — Может, мне проверить ваши раны?
— С ребенком все в порядке? — спросил я с порога, не в силах войти, подойти ближе к моей жене и кровати, в которой она меня предала.
— Да. Конечно, это не идеально, что я должен был успокоить ее лекарствами. Если она все ещё будет в такой истерике, когда проснется, нам придется ее сдерживать. Я не могу продолжать давать ей успокоительные в ее состоянии.
— Можем ли мы достать ребенка сейчас?
Сем отрицательно покачал головой.
— Теоретически. Но мы должны дать ещё две-три недели, по крайней мере.
Как я могу быть уверен, что ребенок в безопасности? Мне придется следить за Валей круглосуточно и надеяться, что она переживет смерть Саши. Я знал, что был глупцом, надеясь, что она справиться. И действительно, на что я мог надеяться в этот момент? Что мы будем жить под одной крышей, ненавидя друг друга? Она проводила каждую свободную минуту, желая моей жестокой смерти, а я каждый вздох, обижаясь на нее за то, что она сделала. Этот брак был мертв. Так было с самого начала.
— Оставайся с ней, — сказал я. И вышел,я направился в хозяйскую спальню, где быстро принял душ и оделся, прежде чем отправиться в комнату Миши.
Он заснул, свернувшись калачиком на своей стороне кровати. Я медленно подошел к нему и опустился на пол. Я погладил его по непослушным волосам. Он был похож на свою мать. Именно это все и говорили с самого начала. Ее карие глаза и темно-русые волосы, даже черты лица. У него не было ничего от меня. У моих сестер и матери был такой же темно-русый цвет волос, поэтому я предположил, что он унаследовал его от них. Я закрыл глаза. Саша и Валя были очень похожи внешне. Если етот ублюдок являлся отцом Миши, это объясняло, почему он ничего не знал обо мне.
Острая боль пронзила мою грудь. Я посмотрел на маленького мальчика, которого любил больше всего на свете. Я никогда не любил Валю, даже ради нее самой. Я уважал ее и заботился о ней, потому что она подарила мне самый чистый дар в мире: ребенка.
Я резко встал. В коридоре послышались голоса, один из которых принадлежал отцу. Я вышел и обнаружил, что Дима и мой отец разговаривают настойчивым шепотом. В тот момент, когда отец посмотрел на меня, я пожалел, что не смог скрыть это от него. Он захромал ко мне, бледный и слабый. Схватив меня за плечо, его глаза изучали мои.
— Если ты хочешь, чтобы Валя умерла после рождения ребенка, никто не будет винить тебя, и меньше всего я, мой сын.
Я кивнул. Это был бы не первый случай, когда член мафии убивает свою жену за измену. Разве все было бы иначе, если бы Валя не была беременна? Неужели я убил бы ее, как убил Сашу? Я и раньше убивал женщин. Шлюх, которых байкеры держали поблизости ради минетов — но они были вооружены и пытались убить меня и моих людей.
Валя все ещё была женщиной, все ещё моей женой, все ещё матерью детей. Я не убью ее, если только это не будет ее жизнь против жизни моих детей или моей собственной.
— Я не хочу, чтобы она умерла.
Отец выглядел озадаченным.
— Дима мне все рассказал. Как ты хочешь держать ее рядом с собой? Она представляет для тебя опасность.
— Я беспокоюсь не о своей жизни, а о жизни моих детей.
Отец взглянул на Диму, потом снова на меня.
— Ты даже не знаешь, твои ли это дети. Тебе нужно сделать тест как можно скорее.
— И что потом? — прорычал я.
Отец пожал плечами, будто это было легко сделать.
— Если они не твои, мы можем отправить их с Валей жить к ее семье, а ты найдешь себе новую жену, которая родит тебе детей.
— Отдать Мишу? Даже наша ещё не родившаяся девочка уже проникла в мое сердце с тех пор, как я впервые услышал ее сердцебиение и увидел ультразвуковое изображение.
Отец ещё крепче сжал мое плечо.
— Егор, будь благоразумен. Тебе необходим наследник. Ты не можешь желать растить детей другого мужчины. Ради Бога, эти дети могут быть результатом кровосмешения. Это грех.
— Грех, — повторил я, горько усмехнувшись. — Сегодня я голыми руками забил человека до смерти. Сегодня я содрал кожу и сжег байкера, ради получения информацию. Я убил больше людей, чем могу припомнить. Мы продаем наркотики, оружие. Нас шантажируют и пытают. Как ребенок может быть грехом?
Отец опустил руку.
— Давай отложим этот разговор на другой день.
— Другого разговора не будет, отец. Миша и Маша мои дети, конец истории. Любой, кто утверждает обратное, должен будет заплатить за эту цену.
Отчасти моя решимость была продиктована трусостью. Я боялся правды, боялся смотреть в лицо Мише и не видеть своего сына, но Саша... я никогда не позволю этому случиться.
Отец выпрямился.
— Не забывай, с кем ты разговариваешь.
— Я не забываю. Я тебя уважаю. Не разрушай это, сказав что-то, чего я не прощу.
Отец ещё сильнее оперся на трость и глубоко вздохнул.
— Если ты предпочитаешь жить в темноте.
— Темнота то место, где мы все чувствуем себя наиболее комфортно, — я кивнул на Диму. — Избавься от тела.
Он склонил голову, а затем повернулся, чтобы сделать свою работу. Я всегда мог рассчитывать на него. Но доверять ему после сегодняшнего? Я никогда больше никому не буду доверять.
Мой взгляд остановился на Вале. которую я мог видеть лежащей на кровати с моего наблюдательного пункта.
— Как ты вообще сможешь смотреть ей в лицо после того, что она сделала? — спросил отец.
— Сомневаюсь, что это будет проблемой. Она, наверное, никогда не посмотрит мне в лицо после того, что я сделал с Сашей.

***

Через три недели Маша родилась путем кесарева сечения. Эмоциональное состояние Вали ухудшилось, так что нам пришлось удерживать ее ночью и следить за ней каждую минуту дня, даже когда она ходила в туалет. Артур, Кира и Маруся по очереди следили за ней. Я даже не мог находиться с ней в одной комнате без того, чтобы она не впала в истерику. Однако я с удовольствием избегал ее. Несмотря на то, что я не любил ее, ее предательство ранило меня так, как я не думал, что это возможно. Мой дом был моим надежным убежищем, местом, где я мог отдохнуть после изнурительных будней, а мои дети были светом моей жизни. Теперь все было окутано горькой темнотой.
Миша не понимал, почему не может навестить свою мать, но я боялся за него и опасался того, что она ему скажет. Валя всегда была мстительной, а теперь у нее появилась причина ненавидеть меня.