Хан очнулся в комнате, вероятно служившей лазаретом. Кое-как побеленные стены, алюминиевая стойка с капельницей слева от кровати и запах лекарств, который ни с чем не спутать. Жужжали газоразрядные лампы, за окном хоть глаз выколи — темно: был поздний вечер или ночь.
Ощущения в теле были такие, будто его пару раз переехал бульдозер, ну или будто его зажевало в эскалаторе метро. Поначалу он даже решил, что у него отнялись ноги, потому что ниже пояса он ровным счетом ничего не чувствовал, но потом опустил взгляд и увидел, что на его ногах лежит, мирно посапывая, Тхэбэк.
Джисон приподнялся на локтях — голова тут же отозвалась гудящей болью. Он медленно повернулся и огляделся по сторонам — рядом стояло несколько незаправленных больничных коек, на одной из которых в веселеньком оранжевом спортивном костюме лежала Ван и, закинув ногу на ногу, рубилась во что-то на телефоне.
— Эй, прояви уважение к больному, — прокряхтел он.
Ван подскочила на месте и выронила телефон от неожиданности.
— Джисони! Ты очнулся! — она подскочила к кровати и обняла его, вызвав новую порцию страданий в виде тянущей боли в спине и разбудив пса, который немедленно радостно тявкнул, глядя на них.
— Ай-аай-ай, сколько я провалялся? — он нахмурил лоб.
Лицо Ван приняло странное выражение, она скорбно сложила руки и, глядя Джисону в глаза, произнесла:
— Четыре года.
Хан аж рот приоткрыл. На крохотную долю секунды он допустил, что это правда, и Ван сразу же заулыбалась.
— Да ты гонишь.
Она победно рассмеялась.
— Конечно. Дня три от силы, я даже соскучиться не успела.
Джисон тихо захихикал и сразу схватился за ребра, почувствовав резкую колющую боль.
Глаза Ван стали серьезными:
— Если честно, все очень волновались. В первый день тебе было совсем плохо, лихорадка не спадала, ты как будто сгорал заживо, — она поежилась, вспоминая, — Чан-оппа даже хотел ампутировать твою руку — думал, вдруг это из-за нее.
Хан испуганно прижал левую руку к груди и увидел что-то черное, просвечивающее через тонкие слои марли. Он мог понять Чана, он бы и сам подумал, что та черная дрянь осталась в руке — похоже, это выглядело именно так. Но он, безусловно, был рад, что рука осталась при нем.
84/388
— А почему не стал?
— Лино-оппа сказал, что ты ему оставшейся рукой башку открутишь, когда тебе станет лучше. Если подумать, он был спокойней всех, как будто сразу знал, что ты поправишься. Он всегда самый спокойный, — она пожала хрупкими плечами.
Любопытно. За руку, конечно, спасибо, но откуда он мог знать? — А что известно про нападение? Кто это был?
— Мне не то чтобы много рассказывают, — Ван обиженно надула губы, — знаю, что напали несколько цзянши, может, еще парочка какой-то мелкой нечисти. Буэ, терпеть не могу этих дохлых кровососов, мерзость, — она изобразила тошноту, — Феликс сказал, что они шли к кампусу, но Чан-оппа и Лино-оппа их увели.
Похоже, не все так безоблачно в этом райском месте.
Ван подняла с пола телефон.
— Ты наверное жутко голодный, я принесу чего-нибудь поесть, — она сделала шаг в сторону выхода и киношно хлопнула себя по лбу, — Ах да, ты же больше не ешь обычную еду. Ну ра-а-а-а-аз уж мы заговорили о еде, — ее взгляд стал хитрым, — может, мне позвать Лино-оппу?
Она заговорщицки поиграла бровями.
Джисон оторопел.
— Вот проныра, как узнала?
— Да ладно, он все время тут тусил. За руку тебя держал ночами, — она закатила глаза, — несложно было сложить два и два.
— Н-да, ни на секунду с тобой не расслабишься, — он усмехнулся, — ладно, зови Минхо.
Она показала большой палец и вылетела из комнаты, Тхэбэк последовал за ней, грузно переваливаясь.
Джисон почувствовал боль в предплечье и поднес левую, обмотанную бинтами руку к глазам. Он раздвинул полоски марли пальцами и увидел черный беспорядочный рисунок — от кончиков пальцев и до сгиба локтя все вены почернели. Подушечки пальцев были полностью черными. Выглядело как довольно смелое тату.
Ну что ж, его везение должно было когда-нибудь закончиться. Не мог же он бесконечно вылезать из всех передряг без последствий.
Интересно, эта штука представляет какую-то опасность?
Он несколько раз сжал и разжал пальцы. Ну, немного неприятно, но ничего особенного.
Кстати о еде. Прислушавшись к себе, Хан обнаружил, что, как ни странно, совсем не голоден. Он что, каким-то образом поглощал энергию, пока был без
85/388
