Чонгук давно не просыпался с кем-то в одной постели. Действительно, очень давно, года три, наверное. Тэхен лежит рядом, тихо посапывая, струйка слюны катится по его подбородку, лицо - потное и красное, и пахнет от того как-то странно: смесь геля для душа, дезодоранта и пота, по большей мере, пота, но он настолько теплый, мягкий и милый, что Чонгук не удерживается и пододвигается поближе, утыкаясь лбом в его плечо.
- Лили, отцепись, - сквозь утреннюю дрёму шепча бормочет Тэхен, и противореча своим словам, прижимает Чонгука к себе, перекинув руку через его шею, - только не облизывайся, пожалуйста, от меня потом несёт кошачьим кормом и консервами, - добавляет он и открывает глаза, встречаясь сонным расфокусированным взглядом с смеющимися глазами Чонгука.
- Не имею в рационе кошачьих консервов, но знал бы, какое удовольствие тебе принесет запах из моего рта этим утром - непременно что-то придумал бы, - шепчет Чонгук и смеётся в голос, откидывя голову назад, ощущая теплую потную ладонь на своей шее, сзади, и пальцы, касающиеся волос.
- Боже, прости, - хрипло смеётся Тэхен, убирая свою конечность с чужого тела, - я давно не просыпался с кем-то, кроме своей кошки. Принял тебя за Лили.
- Так, значит, у тебя есть кошка, Лили?
- Графиня Лилиан Сент-Джеймс третья, - слегка кивнув отвечает Тэ.
- Нихуя.
- А то. Который час?
- Половина девятого.
- Дерьмо.
- А чего? - так же шепотом переспрашивает Чонгук, разглядывая Тэхена и мысленно смеясь с его утреннего вида; ну, прямо, Брэд Питт в лучшие годы.
- На пары опоздаю, если домой поеду. А не поехать не могу, я же грязный весь и зубы не чищенные. Ужас какой.
- Просто оденешь что-то из моего, - предлагает Чонгук, понимая вдруг, что и вещами своими никогда ни с кем не делится; даже Йеджи часто получает по ушам за то, что таскает его брюки или футболки, стараясь выглядеть свэг, но понимая также, что отказать Тэхену не может. Почему-то. Снова.
- Это немного неудобно. Я и так спал у тебя, это будет слишком.
- Перестань. Дай мне сделать что-то хорошее для тебя.
- И чего ради тебе бы делать для меня что-то хорошее?
- Ты же подписался на эту возню со мной, и даже не настучал ректору на то, какой я распиздяй.
- Это потому-что ты мне нравишься.
Ого. Знать, что у Тэхена есть к нему чувства, было для Чонгука одним, но услышать это прямо от него, вот так легко и в лоб - это совершенно другое, и отчего-то улыбка сама наползает на загорелое сонное лицо.
- Прими этот жест доброй воли как компенсацию за мой ночной храп, - отвечает он, не придумав ничего лучше и садится, наглядно показывая, что разговор окончен и тема закрыта, - давай, поднимай хребет и тащи его в душ.
- Мы же даже не друзья, ты в курсе? Твое поведение - нелогично, глупо и странно.
- Ага, - кивает Чонгук, полностью с ним согласный.
Нелогично, глупо и странно. Но ведь именно так поступают люди, поддавшись чувствам. Каким чувствам медленно уступает Чонгук - он, конечно, понимает, где-то глубоко внутри, но в сознании пока никаких мыслей на этот счет, следовательно и париться пока не о чем. Хочу - значит, сделаю, а почему хочу - дело третье.
Тэхен, тем временем, поднимается с места и топает в поисках душа; Чонгук же отвлекается на свой шкаф, чтобы найти для того что-нибудь из одежды. Вся эта ситуация - сплошной сюр, думает он, но черт возьми, хорошо-то как. Тэхен рядом, ворчит и сомневается и это отдается Чонгуку теплом и покоем. Покой - одно из лучших ощущений, так редко им испытываемых, и он цепляется за его источник всеми конечностями.
Тэхен счастлив. Сияет как второе солнце, трётся руками по всему телу, вспенивая гель для душа Чонгука - какой-то охуеть дорогой и пахучий, и понимает, что влюбляется в того все больше и больше. Конечно, это катастрофа, но катастрофой пока не ощущается - это позволяет Тэхену проваливаться в свою пропасть все глубже и глубже, без зазрения совести и лишних переживаний.
Будь что будет, и ебись оно все конем.
Свежий, румяный и откровенно говоря, абсолютно выспавшийся и счастливый, Тэхен выползает из ванной и направляется в комнату Чонгука; та - пуста, но на собранной кровати лежит стопка одежды и блондин одевается.
Чонгука он находит на кухне, там же его взгляд натыкается на Йеджи - в домашнем халате, с маской на лице цвета хаки и пучком на голове. Девушка поднимает глаза на Тэхена и вдруг вскрикивает от испуга.
- Твою же мать! - ругается, вскакивая с места, - ты почему не сказал, что Тэхен здесь?! Боже, какой позор, - комментирует свой внешний вид она и вылетает из комнаты пулей под смех Чонгука и непонимающий взгляд Тэхена.
- Нравишься ты ей очень, - оборачивается на Тэхена Чонгук и с удовольствием отмечает, как отлично на том села его одежда. Немного висит, но смотрится как так и нужно; и черная толстовка и, такие же, черные спортивные штаны.
- Я? - уточняет Тэхен, оглянувшись на убежавшую Йеджи, тряхнув влажными волосами.
- Она считает, что ты - красавчик, - говорит Чонгук, а мысленно добавляет: "и я теперь, кажется, тоже", - тебе идёт черный.
- Ой, кому не идёт черный, - отмахивается Тэхен, вспыхнув румянцем на щеках, - я хотел бы ещё и зубы почистить, всё-таки, но не знаю...
- Держи, мой милый друг, - слышится за спиной голос вышеупомянутой девушки; Тэ оглядывается на нее, с удивлением отмечая, что теперь та выглядит немного иначе, совершенно привычно - без следов своих бьюти-ритуалов, сияя утренней свежестью и непомерным счастьем. Йеджи протягивает ему щётку в упаковке, и добавляет:
- Купила себе пару дней назад, забыла, и купила ещё одну, - Тэ принимает, удивлённо хлопая глазами и топает обратно в ванную.
- Боже, что с тобой творится? - посмеиваясь спрашивает Чонгук, отмечая внешний вид сестры, изменившийся всего за три минуты.
- У нас в доме в кой то веки появился некто, кто стоит моего внимания, - как ни в чем не бывало отвечает Йеджи, заставляя Чонгука засмеяться.
- Он старше тебя на пять лет, дуреха, - говорит он, запуская кофе-машину..
- Это не мешает мне пускать на него слюни, - отмахивается Йеджи, падая за стол, - кофе, пожалуйста, с карамелью.
- Не такой уж он неотразимый красавчик, - фыркает Чонгук.
- Если кто-то не в твоём вкусе, это не делает его менее красивым в глазах других, болван. Так что, исчезни с моего пути и дай насладиться зрелищем.
- Чон Йеджи!
- Чон Чонгук, уже знакомы! - в тон ему чеканит девушка с ослепительной улыбкой встречает входящего на кухню Тэхена.
- Спасибо тебе огромное, - говорит он брюнетке и та, улыбнувшись ещё шире и мечтательнее, прячет глаза, взглянув в пол и отвечает тихим:
- Не за что. Хочешь кофе? Какой ты любишь, могу сделать? - следом спрашивает она, не в силах удержать свою радость и узде и поднимается с места, собираясь отпихнуть Чонгука куда-подальше, чтобы сделать для предмета своего обожания ещё хоть что-нибудь.
- Да я...
- Йеджи, сядь! - рявкает на нее Чонгук знакомым тоном, и та, снова скривившись, тоже довольно знакомо, садится обратно за стол, - не вертись под руками, меня это выводит. Кофе уже готов, для всех троих, - добавляет он, осознавая, что повел себя грубо и жетско, но не понимая, откуда взялось столько раздражения и нетерпимости в адрес любимой сестры. Та, впрочем, поняв все по-своему, вскидывает бровь, складывает руки на груди и говорит:
- Ты мог сразу сказать, что Тэхен - твой парень, я бы не стала говорить о нем такие развратные гадости, - заставляя обоих парней замереть и в ужасе распахнуть глаза.
- Но он не мой...
- Мы даже не друзья, - говорит Тэхен в голос с Чонгуком.
- Тогда с какого хрена столько ревности, Чон Чонгук?! Все, отвали и не мешай мне, - говорит она, подставляет свой стул поближе к Тэхену и сходу берет его за руку, влюбленно заглядывая в глаза, - садись, Тэхен. Как твои дела? Как спалось?
Тэхен, растерянный и сконфуженный, садится за стол, не понимая, какое поведение будет правильным и переводит непонимающий взгляд на Чонгука, ища если не поддержки, то объяснений. Но Чонгук смотрит куда-то в стену, думая о чем-то своем, и выкручиваться приходится блондину самому.
- Да я... Да нормально?
- Северный ветер так выл в окна, тебе это не помешало? - спрашивает Йеджи, сжимая его большую руку в своих двух маленьких.
Чонгук, отдавший Тэхена на растерзание своей влюбленной сестре, втыкает в одну точку и думает о том, что Йеджи невыносима. То, как она знает его лучше него самого - выводит и раздражает и то, что она раньше Чонгука дала определение его чувствам - тоже неимоверно бесит. Чонгук не знал, как назвать то, что ощущает, но Йеджи назвала это ревностью - и это слово подошло как нельзя лучше.
- Чонгук? - слышится голос Тэхена; тот переводит на него глаза и с ужасом спешит на помощь: Йеджи уже вовсю нарушает личное пространство бедного парня, обняв его одной рукой и без умолку трещит об их собаке добермане по имени Чон Бам.
- Боже, Йеджи! - вскрикивает он, - марш в свою комнату! Живо, пока я тебя не прибил, заразу!
- Господи, какой же ты козел, Чонгук, - бурчит Йеджи, но поднимается, - ладно, увидимся, красивый Тэхен, - говорит она, оставляет на светлой макушке лёгкий поцелуй и уходит, прихватив с собой свой кофе с карамелью.
- Что это за фурия? - восхищённо-возмущенно шепчет Тэхен, опасаясь, что услышав его голос, Йеджи тут же вернётся и снова начнет открыто приставать и лапать за грудь и предплечья.
- Последствия моего воспитания, - усмехается Чонгук, - пей кофе. Ты голоден? Можем захватить что-то с собой по пути в универ.
- Времени нет, опоздаем, - отмахивается Тэхен и отпивает из своей чашки.
- Нет, если поедем на моей махине.
- Пробки, - отрицательно кивает Тэхен, отказываясь от этой идеи.
- Я имел ввиду свой мотоцикл, - говорит Чон, - это будет быстро, поверь мне.
Тэхен мысленно отказывается и от этой идеи, подумав вдруг, скольких девушек, должно быть, перекатал на этом мотоцикле Чонгук и почувствовав укол ревности или чего-то вроде. Что странно, ибо смотреть на Чонгука как на потенциального партнёра, он себе запретил крепко-накрепко. И вслух соглашается, потому-что какая к чертям разница.
- Хорошо, поехали. Я поел бы панкейков сейчас.
* * *
По прошествии первой пары, на перерыве, Тэхен завтракает панкейками, перечитывая то, что вчера наваял Чонгук, отмечая, что мозги у того всё-таки на месте и довольный прикрепляет его листы ко своим, добавляя в итоговый вариант текстовой части работы. Тэхен сидит под дубом, на газоне, перед входом в универ, слушая музыку в одном наушнике, и прописывает страницу "источники", пытаясь вспомнить все ебеня, в которые забрел в попытке найти актуальную правдивую информацию, используя все возможные и невозможные, платные и бесплатные сайты, будучи готовым влезть в дарк-нет, если это поможет делу, как вдруг его внимание привлекает упавшее рядом тело, приятно пахнущее чем-то по-мужски терпким.
- На тебе шмотки Чонгука и я ревную, - заявляет ему Чимин, разглядывающий свой маникюр, аккуратно выполненный в черном цвете.
- Пришлось остаться у него на ночь, - пожимает плечами Тэхен, отчего-то чувствуя себя немного виноватым.
- И где ты, позволь узнать, спал, милый мой неудачник? - заглядывает в его, мигом покрасневшее, лицо Чимин.
- На кровати, где ещё? - отвечает Тэхен, желая отвязаться от этого разговора как можно скорее, желательно, уже сейчас, пока Чимин не смутил его ещё больше.
- Спал у Чонгука в кровати, мылся его гелем, пришел в его шмотках, - перечисляет Чимин, - а Чонгук не говорил, что он голубой, вот пидор.
- Ты уже как Йеджи, - поджимает губы Тэхен, не понимая, как Чимину пришло в голову, что он в принципе может нравиться Чонгуку. Чудной он. Он и Йеджи. Нет, ну ладно, Йеджи, та вообще немного двинутая, не показатель, так сказать, этот-то куда? - а ты чего хотел вообще?
- А я шел себе, шел, пел себе под нос эту надоедливую песенку из тик-тока: "АЙ ЭМ ДЖЕСТ Э ФРИК!" , звучащую голосом Лорена у меня в голове, и вдруг заметил чёрное пятно посреди этой волшебной роскошной кудрявой пышности этих лысых осенних кустов, и подумал, что это - Чонгук. Ну и целенаправился к нему, как вдруг оказалось, что я ебусь в глаза, и нихрена это не Чонгук расселся тут как местная фея-Флора. Оказалось, это ты, Тэхен.
- О, - выдает Тэ, выслушав тираду Чимина, сдерживая смешок, - ну, да, теперь ты знаешь, что это - я.
- Намекаешь, что мне пора свалить? - глаза-полумесяцы встречаются с большими глазами Тэхена и второй, коротко усмехнувшись и кивнув, отрицательно кивает:
- Да сиди, если хочешь.
- Я знаю, что ты сильно сохнешь по Чонгуку, и дум...
- А нет, все-таки проваливай.
- Не будь мудлом, я совет дать хотел.
- Отрастить себе грудь и отрезать член? Вот уж спасибо, моя симпатия к Чонгуку велика, но не настолько.
- Не стоит так радикально, - сердечно просит его Чимин, - просто не ссы. И не тупи, главное. По какой-то причине Чонгук таскается за тобой неделю подряд, думаю, ты тоже ему нравишься.
- Ты решил заделаться его дуэньей? Бабкой-сватьей местного разлива?
- Вот же мудло.
- Это делает мне больно, Чимин, - видя, что тот обиделся и засобирался уходить, говорит Тэхен, заставляя блондина притормозить и сесть обратно, - если бы я сказал тебе, что тот богатенький парень, из-за которого ты сходишь с ума уже какую неделю, чувствует к тебе тоже самое, что ты к нему - тебе бы это понравилось? Разве что, ты мазохист?
- Как серпом по яйцам.
- И я тебе об этом. Поэтому, закрой свою варежку и сиди молча.
- Не могу молча. Люблю болтать. Или петь. Могу спеть тебе песенку пока ты мучаешься со своими писульками.
- Лучше спой, чем снова шарманка о Чонгуке.
И Чимин поет, потому-что почему нет? Тэхен хоть и чувствовал обиду на Чимина за то, что тот поддержал идею Чонгука скинуть на него всю работу, но если уж простил главного козла, то можно уже и второстепенного, хуже все равно не будет. А Чимин, он такой, может подсесть к любому, затянуть беседу и ему хорошо. Трещит себе обо всем на свете, греясь на солнце и курит.
Первые несколько секунд Чонгук не верит своим глазам: Чимин действительно сидит бок о бок с Тэхеном и поет тому какую-то заезженную песню Карди Би с рэпом, смешно читая и плюясь, а Тэхен спокойно роется в своем ноуте, что-то печатает и посмеивается с жалких попыток Чимина зачитать партию Карди. Это выглядит почти так же дико, как если бы... Что? Да ничего необычнее быть не может! Ну, может только то, что Йеджи так быстро приняла Тэхена в их доме, открылась и чувствует себя так хорошо и спокойно, рядом с незнакомым доселе человеком. Йеджи, она же людей боится, как огня, а тут... И вдруг Чонгука посещает мысль о том, что все его близкие люди тянутся к Тэхену, как цветы к солнцу, и что такой человек просто необходим в их жизнях. Таким человеком раньше был Чонгук, но это было так давно и очевидно, по тому Чонгуку скучает не только сам Чонгук. От этого потеря ощущается как-то болезненнее. Но глядя на Тэхена - становится легче.
- А я оккупировал твоего парня, - весело сообщает Чимин, завидев Чонгука, отвлекая Тэхена от монитора.
- Смотри, чтобы я твоего не оккупировал.
- Нет у меня парня.
- Так и у меня нет! - смеётся Чонгук и садится рядом с ребятами.
- Я пытался ему доказать, но он как Йеджи, - вздыхает Тэхен, - тоже пары прогуливаешь?
- В туалет вышел.
- Далеко тебя хрен занёс.
- Согласен, солидно. Чего делаешь? Помочь тебе?
- Можешь скопировать все наши электронные материалы на флешку, на всякий случай. И прикрепить фотографии к статьям и слайдам. Ты их обработал, к слову?
- Тэхен, мне кажется, он это из вежливости спросил, - смеясь говорит Чимин, видя насколько увеличились глаза Чонгука, отвлекая первого от монитора.
- Ты?... - робко приподнимает брови Тэхен, взглянув на Чонгука; тот хлопает Чимина по груди, расслабленной ладонью и говорит:
- Не слушай кретина! Я все сделаю, - потянувшись рукой за своим рюкзаком; Чимин шипит, недовольно потирая ушибленное место и бурчит:
- Принц, твою мать. Сделает он. Как мне помочь с моим завалом, так времени у него нет. А как с этим возиться, так сразу...
- Ну вот, что ты бурчишь? - отвлекается Чонгук, обратив внимание на бубнеж Чимина, - я же сказал тебе: в среду приду и помогу.
- Уже пятница, презерватив ты использованный.
- Как? Правда? - глаза Чонгука становятся до того огромными, что Чимин не может сдержать улыбку и не отпустить свою обиду тут же.
- Правда, Чонгук, - кивает Чимин, улыбаясь и кивая на занятого делом Тэхена, не обращающего на них никакого внимания, - ты... Ты только не облажайся. Сделай все правильно.
Чонгук знает, что Чимин говорит далеко не о работе; переводит глаза на Тэхена, улыбающегося чему-то своему и улыбается сам.
- Обещаю, - говорит он Чимину и тот, поднявшись, топает обратно в здание, благословить пару по истории моды своим присутствием.
- Не знал, что Чимин так переживает о нашей тематической, - говорит Тэ, уловив последние строчки их разговора.
- О, он очень переживает, - говорит Чонгук, почувствовав желание прикоснуться к Тэхену, к его щеке, своей ладонью; парень поднимает руку и проводит пальцем по скуле Тэхена, а на его ошарашенный взгляд выдает: - ресница тут у тебя... Была.
- А...
Тэхен, оглушенный близостью Чонгука, теплом и нежностью его прикосновения, на несколько секунд выпадает из жизни, растерянно глядя тому в глаза, а затем тот добавляет:
- Твоя кожа очень тонкая. С ней нужно быть очень нежным. А ты, небось, умываешься мылом для рук и вытираешься махровым полотенцем?
- Вообще-то, да, - смутившись отвечает Тэхен, отмечая, что тонкие пальцы, пахнущие табаком, продолжают скользить по его щеке, трогая и гладя.
- Тебе не стоит так делать, - говорит Чонгук, не в силах убрать руку, - нужно быть очень, очень нежным, - тихо бормочет он, скользя большим пальцем от тэхенового носа до уха: мягко и сверх-аккуратно, наглядно показывая Тэхену все то, о чем он ему говорит и чего добивается. А Тэхен, забывший как дышать и застывший, словно изваяние, хлопает глазами и сглатывает, не понимая какого хрена.
