Они встречаются у маленькой двери, ведущей в потайную нишу, которую так любезно разыскал и подготовил для них Чимин.
И как только дверь за ними затворяется, Тэхен обнимает Чонгука со спины и утыкается носом ему в шею с признанием:
- Устал я сегодня.
- Я верю, мой хороший. Полежим вместе?
- Полежим.
Комнатка - крохотная, из темного камня; единственная мебель - односпальная кровать с белыми простынями, а единственный источник света - огарок свечи, который с собой принес Чонгук; обстановка, мягко говоря, скудная и тусклая, но это место обоим кажется цветущим райским садом с фонтанами и цветочной пылью. Чонгук забирается в постель, откинув одеяльце, а Тэхен падает сверху, опуская голову ему на грудь, тут же получая объятия обеими крепкими руками первого.
- Расскажи мне, где ты родился? Как жил? Как твои родители и кто они? - просит блондин, подняв глаза и выдыхая Чонгуку в подбородок.
- Я - седьмой сын седьмого сына. Говорят, такие дети рождаются волшебниками, - намного подумав хмыкает Чонгук, - но во мне из волшебного разве что феноменальная способность отпугивать от себя людей, - смеясь добавляет он, и Тэхен сдавленно хрюкает ему в грудь, разделив веселье, - мой папулька родился где-то под Вероной, всю жизнь служит лекарем в нашей деревне, его там любят. Что очень странно, если честно, учитывая его абсолютно невозможный, взрывной, скандальный, склочный, сварливый характер. Я, в общем-то, многим пошел именно в папу-о, - на этих словах Тэхен снова смеётся, потихоньку плавясь в тепле рук и голоса брюнета, и счастливо выдыхает, понимая вдруг, что ему хочется слушать этого парня до самого утра, до последней зари и первых солнечных проблесков, и Чонгук, чувствуя это, продолжает:
- Батя же мой - местный вор. Уголовник со стажем. Бедный был, как черт, воровал все, что мог и не мог, и регулярно попадал в тюрьму. Почти прописался там. А что, говорил он, тепло, сухо, одевают тебя, кормят, ну что за жизнь, верно? Ограбил он как-то отделение больницы, где работал молоденький омега по имени Тхэри, как раз в его смену это было. Омега и роды принял, и операцию по удалению аппендицита сделал, и коридоры вымыл, и белье прокипятил, короче, папа-о был такой уставший, что хотел рвать и метать. А тут ему под руку как раз такой экземпляр: местное хулиганье-Чонджэ, с полными руками больничного добра. Батя знал, что на смене одни омеги - ни черта не боялся. Не знал он тогда, какой мой папулька бешеный и неадекватный, когда голодный. Ну, папа-о его и отпиздил. Взял швабру и оприходовал так, что зашивать пришлось. Уже после неравной борьбы - справедливости ради стоит сказать, что папа-а был в меньшенстве - оба принюхались друг ко другу и выяснилось, что они - истинные. Так познакомились мои родители.
Чонгук выдыхает, улыбаясь и Тэхен, отсмеявшись, целует его в подбородок и спрашивает:
- А что дальше было?
- Ну, папа-о зашил батю - он же ему котел расшиб черенком от швабры - и домой отправил, с глаз долой, так сказать. Папе тогда двадцать три было, молодой был, зелёный, перепуганный. Я имею ввиду, он испугался того, какой подарок уготовила ему мать-природа: моего отца. Да и кто бы не испугался, если честно, батю тогда вся деревня повесить мечтала, - Тэхен снова смеётся и прижимается к любимому теснее, - наверное, с месяц они не встречались больше, оба были в шоке. Папа-о зашивался в работе, папа-а каился в грехах и переживал свое горе: влюбился в истинного с первого матерного слова, и сильно переживал о том, что не достоин своей пары. Да он и не был достоин, по чести говоря. Долго он горевал, а потом стащил у кого-то цветы в саду, и пошел танцевать брачные танцы вокруг папы-о. По итогу, спустя два года плясок ему удалось жениться на своем истинном. Спустя ещё год родился мой старший брат, Хенсоп. Потом Джунхен, Минхек, Богом, Донсон и Бонсун. Потом у них появился я. И все семеро - альфы, представляешь? Батя ходил по деревне аки петух, гордо выпрямив грудак, дескать, создал семейство самцов и настоящих Альф. А самая младшая у нас - Мира, сестра-омежка. Ей сейчас десять исполнилось. Папина наибольшая радость. Наша наибольшая ценность.
- Отец пошел к кузнецу в подмастерье, подучился и открыл свою собственную кузницу; поначалу, естественно, дела никак не шли, но народ, видя, что этот чертяка женился и остепенился, наконец, да ещё и на ком! - начали доверять потихоньку и со временем у нас появились первые клиенты, которые, по итогу, стали постоянными. С воровством батя сразу покончил, как только папа согласился на брак. Хенсон сейчас очень ему помогает, папа-а очень пострел, выдохся. Это ему уже почти шестьдесят. Джунхен пошел по стопам папы-о, работает в больнице; Минхек - подмастерье у гончара, Богом - у парфюмера, Донсон - фермер, а Бонсун - ткач. А Чон Чонгук всю жизнь мечтал о море.
Пока Чонгук рассказывает, его руки потихоньку поглаживают Тэхена по волосам, по спине и рукам, согревая, лаская со всей нежностью, на которую их хозяин только способен; Тэхен слушает, и слушает внимательно, улыбаясь и влюбляясь все больше.
- Родители всегда знали, что я пойду моряком. Либо пиратом. Ну, грабить мне не очень хотелось, не смотря на все уморительные байки папы-а, так что, пришлось учиться у местного плотника всему, что тот только мог научить. Мне было ровно тринадцать, когда я уехал из дому в поисках места, где смог бы реализовать свои мечты и дальновидные планы. Всегда хотелось вести за собой морское войско. И я учился в военном училище, пять лет умирал на палубах юнгой. Я учился, как сумасшедший. Впитывал в себя каждое слово каптана, почти маниакально. Со временем начал получать повышения. Дослужился до правой руки каптана. Подкачался, окреп, набрался ума, отрастил первые усы.
- Усы? - хохочет Тэхен, поднимая голову и заглядывая Чонгуку в лицо.
- Ну да, усы, - смеётся Чонгук, - ты бы видел. Умора. Капитан заставил их сбрить, чтобы не подрывать свой авторитет среди морских псов. Я расстроился, но сбрил. Три года мы ходили по морях; где-то дрались и воевали, где-то просто возились с товарами. Однажды даже перевозили рабов. А потом прикинулись, что на нас напали, всех распустили и платили штраф. Веселые были времена. А потом мне пришло приглашение от Чонхуна, короля Аквитании. Молодого, перспективного, мозговитого и очень опасного, в паре со своей женой. И я приплыл в Каспийское море. Скакал по улицам, через поля и вдруг увидел нечто, что заставило сердце биться чаще. Впервые за все двадцать три года.
Чонгук молчит какое-то время, поэтому Тэхен вынужден спросить:
- Что ты увидел, Чонгук? - приподнявшись на локте, немного нахмурившись и напрягшись, понимая, что ответ совсем рядом, просто ускользает от осознания.
- Кого. Тебя, Тэхен.
- Когда это? - удивлённо шепчет блондин, касаясь пальцами его щеки.
- Три года назад. Ты был в пшеничном поле, помогал сельским детишкам на жатве. И ты был так неописуемо красив в тот момент. Я подумал, что хотел бы такого омегу себе. Я-то думал, ты - омега. Настроил себе планов о том, как мы растим совместных детей в счастливом браке. Таком же счастливом, как у моих родителей. А потом я узнал, кто ты.
- Я не знал, что и у тебя это с первого взгляда, - выдыхая признается Тэхен, и касается носом его носа, - прости. Люблю тебя.
- И я тебя люблю, Тэхен. И тебе не за что извиняться. Ложись, так теплее, - просит Чонгук и целует парня в лоб.
