- Тэхен, - шепчет Чонгук, подняв голову с груди альфы, - рассвет пришел, - говорит он, глядя на сонное, счастливое и улыбчивое лицо блондина. Тот зевает, проводя рукой по широкой спине Чонгука и отвечает:
- Ночь так коротка. Хочу, чтобы ты побыл со мной ещё немного, - зарываясь пальцами в темные кудри; Чонгук наклоняется к нему и целует в губы: коротко и сухо, но мягко и трепетно. От былой жадной страсти не осталось и следа после нескольких часов, проведенных в жарких объятиях друг друга, и теперь Тэхен медленно плавится в щемящей нежности и теплой признательности своего альфы, подставляясь под такие вот аккуратные, бережные прикосновения.
- Я побуду, - тихо отвечает Чонгук, - но мне стоит уйти перед завтраком. Перед тем, как тебя навестит Чимин.
- Придёшь ко мне сегодня ночью? - проводя коленом по его бедру спрашивает Тэхен, обнимая обеими руками за шею.
- Приду, мой солнечный лучик, - улыбается Чонгук и снова опускает голову ему на грудь, светясь от радости за самого себя и свое непомерное счастье.
Тэхен оказался горячим, ненасытным, инициативным и абсолютно бесстыжим, когда дело коснулось постели - Чонгук о таком и мечтать не смел. Что когда-нибудь будет так. Так легко, понятно, эмоционально тепло и само собой как-то. И он действительно счастлив тому, что вернулся со своего плаванья целый и невредимый. Никогда о своей сохранности не переживал, а теперь вдруг начал, потому-что понимает - отныне в этом мире появился человек, которому он дорог. Важен. Нужен.
Нужен.
Тэхен любовно проводит ладонями по широким плечам, по спине, испещренной застарелыми шрамами, полученными в боях и свежими царапинами, оставленными самим Тэхеном этой ночью в моменты, когда Чонгук доводил его до безумия своими влажными затяжными поцелуями и горячими, жадными, цепкими, крепкими руками, и утыкается носом с пахнущие маслом волосы, думая о том, что все это было не зря. Его бессонные ночи, проведенные в молитвах за жизнь Чонгука, предрассветные слезы тоски и горечи; дни, проведенные в сомнениях и грусти и вечера, наполненные какой-то глупой детской надежды на то, что все ещё, возможно, будет хорошо. Обнимая и целуя Чонгука, каждый раз он думает о том, что все было не зря, что борьба - она того стоила.
Чонгук покидает его покои рано утром, выжав из этой ночи все возможное; они долго прощаются у закрытой двери, переплетая пальцы, улыбаясь друг другу и даря невесомые, почти невинные поцелуи в губы и щеки, а затем брюнет выскальзывает в коридор и быстрым шагом летит в правое крыло замка, туда, где находится его собственная комната.
Тэхен же, прижавшись спиной ко двери и отдышавшись, постепенно привыкая к новой действительности, сытый и довольный жизнью, шагает к своей кровати, собирает постельное белье, пропитанное запахом Чонгука и их совместными следами, относит это в купальни и бросает в ванную с прохладной водой; растворяет а ней брусок ароматного мыла, надеясь, что это спасет ситуацию и возвращается в комнату, чтобы открыть все ставни в окнах. Чуть позже хорошенько отмывается сам, надеясь, что запах кофе, оставленный на его теле, хотя бы поутих, и от всей души измазывает шею и запястья ароматными маслами роз и пионов.
А потом в его комнату входит Чимин.
- Доброе утро, господин советник, - подаёт голос он, а затем, вдохнув носом, удивлённо вскидывает брови и спрашивает: - Адмирал уже навещал тебя этим утром?
- С чего ты взял? - собираясь отрицать все на свете спрашивает Тэхен, надеясь, что Чимин не обратит внимания на то, что кто-то сменил постельное белье на его кровати.
- Тут так несёт адмиралом, - хмурится Чимин, - и зимним утром. Прохладная хвойная свежесть и терпкий горячий кофе. Тэхен? - в ужасе переводит глаза на друга он и тот, поджав губы, опускает голову и тяжело вздыхает, не в силах поверить, что их выкрыли так легко и так быстро.
- Он заходил, мы снова переругивались, - бормочет он, надеясь, что прокатит, но заведомо зная, что это безнадежно. Чимин прикладывает ладонь ко лбу и зажмуривается, не в силах поверить в происходящее.
- Любой омега в этом замке догадается, - шепчет он, - что же ты наделал.
- Я люблю его, - выдыхает Тэхен, - и он меня тоже любит. Я не мог иначе, мы так давно не виделись.
- Вас же убьют, - тихо отвечает Чимин, глядя на блондина огромными испуганными глазами, - господи, Тэхен, как же ты так? Так это он? - вскидывает брови Пак, - это он тебе снился? Ещё тогда, полгода назад? Уже тогда? - выдыхает он, прикладывая ладонь ко рту.
- Уже тогда и намного раньше, - обречённо кивает Тэхен, чувствуя, что ещё немного и желание защитить себя, Чонгука и их чувства перерастет сожаление, смущение и стыд за совершенное - и он накинется на Чимина с угрозами, что само собой катастрофа, потому-что людей ближе Чимина и королевской четы у него нет и никогда не было. И потребность защищаться от самых родных приводит его в чистый ужас. Чимин, словно чувствуя это, поджимает губы, старательно выбирая слова и снова поднимает глаза на Тэхена:
- Ты правда его любишь? - понимает, что вопрос - глупый сам по себе, но не задать не может; он должен понимать, насколько все, на самом деле, серьезно, чтобы знать, как поступить дальше.
- Мы провели всего две ночи вместе, - отвечает Тэхен, взъерошивая волосы обеими руками.
- Две? - снова вскидывает брови Чимин, опускает руку на плечо друга и ведёт их обоих к кровати Тэхена, чтобы присесть и поговорить.
- После рыцарского поединка... Мы встретились в кабаке, а потом оказались в этой же комнате. Я был влюблен в него ещё задолго до этого. И он меня тоже любил уже тогда. И мы оба были так напуганы этим, так долго сопротивлялись. Веришь?
- Верю, - обнимает одной рукой его Чимин, - а дальше?
- А дальше он меня пометил и уплыл в своё море. Я позволил ему это сделать; я хотел. А вчера, когда он вернулся, все случилось само собой. Он очень хороший, правда, - его реплики случайные, бессвязные, отображающие полную неразбериху в голове. Все было так хорошо и ясно до тех пор, пока об их отношениях не узнал кто-то третий, и теперь Тэхену страшно представить, насколько серьезно все станет в тот момент, когда об этом узнает всё королевство и все соседние.
- Хорошо. Я рад, что ты встретил своё, - впервые за весь разговор улыбается Чимин, принявший новую реальность, в которой вражда адмирала и советника прекратилась и даже переросла во что-то настолько теплое и светлое, как взаимные чувства.
- Правда? - неуверенно улыбается в ответ Тэхен и Чимин обнимает его обеими руками, утыкая носом в свою грудь, успокаивая и поддерживая. Сейчас, когда первый шок прошел, он смог все основательно обдумать и решить, что не так уж все и страшно, на самом деле. Если постараться.
- Мне нужно посоветоваться с Юнги, чтобы придумать, как маскировать запах Чонгука так, чтобы на тебе он не чувствовался так ярко. Юнги - альфа, его нюх довольно острый, и у него есть доступ к королевским архивам и библиотекам. Вы же не первые такие альфы, возможно, наши предки знали, как с этим справляться так, чтобы чужие глаза не видели, а нос не слышал.
Чимин произносит это, чувствуя, как крепчают объятия Тэхена, и крепко обнимает того в ответ.
- Спасибо тебе, Чимин, - выдыхает Тэхен и отстраняется. Его глаза слезятся, потому-что он чувствует большое счастье от испытанного облегчения: его чувства поняли и приняли, хоть кто-то в этом осуждающем мире и ощущается это, надо признать, приятно и солнечно.
- А место для встреч мы вам подберём чуть позже, какое-то такое, о котором знают только несколько людей в этом замке, чтобы твоя комната не выдавала вас с головой, - держа большую руку альфы а своей произносит омега.
- Правда так ощутимо? Ты сразу все понял, да?
- Я догадался ещё тогда, когда от тебя какое-то время попахивало кофе. Но я все отмахивался от подобных мыслей, в моем представлении это было просто невозможно. Я думал, повредился умом или нюхом с этой беременностью, - смеясь выдыхает он, отмахивается и вдруг поджимает губы, пряча в ней улыбку.
- С чьей? - резко отстраняется Тэхен, глядя на того во все глаза, разглядывая счастливое румяное лицо, полные щеки и светящиеся радостью глаза-полумесяцы, - ты станешь папой?
Чимин утвердительно кивает, расплываясь в полноценной улыбке и отвечает неверящим:
- Представляешь? Мы с Юнги столько лет пытались завести ребенка, я уж думал, все безнадежно, а теперь вот. Уже пять месяцев и две недели.
- Но по тебе же не скажешь. Как ты умудряешься прятать свой животик? - спрашивает Тэхен, опустив глаза вниз.
- Ну, пять месяцев не восемь же. А ношу я всегда балахоны, ты же знаешь, - пожимает плечами Чимин.
- А запах? Запах малыша Тины и Чо я почувствовал неделе на третьей.
- Ну, этот чувак пахнет ландышами, прямо, как мои духи, - улыбается Чимин, приподнимая полы своей куртки, чтобы Тэхен смог разглядеть его округлый животик. Тэхен вытаращивает глаза, открыв рот в полуулыбке, полу-крике радости и несмело, аккуратно, опускает ладонь на живот, растопырив пальцы, согревая Чимина через рубашку.
- Я думаю, это омега, - говорит Тэхен, прижавшись носом к животу Чимина через ткань нижней рубашки.
- И Юнги так сказал. Запах слишком сладкий для альфы. А я знаю, что будет альфа, я чувствую.
- Мои поздравления, - отвечает Тэхен.
- Принято. Спасибо. Поднимайся давай, у нас дел не в проворот.
- Король уже проснулся?
- И королева тоже, - кивает Чимин.
- Как думаешь, они услышат запах Чонгука?
- На завтраке будет сам Чонгук. Потом у вас совещание, тоже будете все вместе. Они не поймут, от кого из вас пахнет, так что, не переживай.
Парни поднимаются и Тэхен, глубоко вдохнув и приготовившись ко встрече с Чонгуком, первым шагает в малую столовую.
* * *
