Вслед за Падшими. Гори, гори ясно

28 глава. Письмо

Думаю, Дастину не понадобилась телепатия, чтобы понять, насколько я раздражена упоминанием фамилии босса. На его лице было написано то же самое.
Мы пробыли на той улице еще примерно час. За это время приехала Скорая, нас опросили и отпустили.
– Как ты? – подбежал ко мне напарник, накидывая на себя куртку, пока я стояла, облокотившись на перила моста подле Клод Бернар.
– Честно? Очень плохо, – я была истощена происходящим. Моя работа включает в себя вечную беготню без отдыха, но в последнее время ее так много, что хочется испариться. Даже в свой отпуск думала только о своих обязанностях. Ко всему прочему добавилась смерть родного отца, последнего родственника. Больше у меня нет никого.

Не сказать, что присутствие отца как-то мне помогало – мы не виделись с ним больше десяти лет –, но случившееся оставило паршивый осадок на душе.
– Как посмотрю, желания жить всё меньше и меньше.
– Наша сделка еще в силе, – сухо мямлила, смотря на замерзшую воду.
– Томико, – один из редких случаев, когда Дастин зовет меня по имени, заставил насторожиться. Я повернулась к нему.

Из-под куртки парень достал небольшой помятый конвертик.
– Я нашел это в доме после пожара, пока все были заняты шумихой. Оно адресовано тебе, – напарник осторожно передал бумажку мне. – Мне оставить тебя одну?
– Подожди, может, это шутка какая-то.

Я разорвала конверт и достала оттуда сложенный пополам лист бумаги. Письмо было написано корявым почерком, но мне приходилось слишком часто работать с чужими записями, чтобы не разобрать, что там написано. Письмо содержала следующее:
"Дорогие мои дети, Ян и Томи!
Мне очень жаль, что я показал себя с слабой стороны и не смог защитить вас от всех бед, что ходили за вами по пятам. Надеюсь, ваши новые родители дали вам всё, о чем вы могли (и не могли!) мечтать. Каждый день я думал о том, чтобы связаться с вами, но у меня не было такой возможности: погряз в долгах. Мне урезали плату, я жил от зарплаты до зарплаты, еле сводил концы с концами. Нечем было платить даже за связь. От этого и начал злоупотреблять алкоголем.
Это письмо я пишу в здравом уме и надеюсь, что оно даст вам объяснение моему поведению. Не прошу прощения, не хочу, чтобы вы меня помнили. Скоро меня не станет, но я желаю, чтобы вы знали: у меня больше никогда не было в жизни настолько прекрасных людей, как вы с вашей мамой. Не приходите на похороны.
Ваш отец. "

Последние строки я дочитывала с комом в горле, сжатым в свободной руке конвертом и чувством полного опустошения. Вот только по глазам всё равно текли жгучие слёзы. Я совершила грубейшую ошибку в своей жизни, не выслушав тогда отца. И больше я ни на что не была способна, кроме как стоять против холодного ветра, забыв о дыхании.
– Я убила его, – вырвался предательский шепот с уст вместе с выдохом.
И полились слезы градом. Я закрыли лицо руками в надежде, что это сон – проделки Кошмара. Сейчас проснусь, побегу к дому отца и буду на коленях просить у него прощения. Но сон не прекращался, а боль внутри усиливалась. Напарник прижал меня к себе, дав возможность выплеснуть нахлынувшие эмоции. Он успокаивал, хотя не имел на это никакого повода. Парень молчал, лишь поглаживал мои волосы. И то ли у меня больше не осталось сил, то ли Дастин был хорош в утешении, но через какое-то время мне действительно полегчало, пусть я всё ещё чувствовала себя убитой морально. Но даже после этого мы всё равно стояли "в обнимку" ещё несколько минут, пока не промерзли.

***

В номере было холодно. Нужно собирать вещи. Пока я доставала чемодан, пыталась трезво осмыслить поведение Незивестного.
Зачем ему помогать мне? Он хочет ослабить мою бдительность? Но ведь за это время парень еще ни разу не сыграл против меня. За время нашей сделки, разумеется. Может, он также ищет понимания, поддержки? Но не думаю, что он станет добиваться этого от того, кто знает о его "лике".
Я знаю о нем слишком мало, чтобы точно знать, опасен он или нет и можно ли ему доверять. Буду держать нейтралитет. Нет, не могу собирать вещи с кипящей головой. Нужно умыться.
В ванной меня поджидал незванная гостья. Всё такая же непонятная, бесформенная.
– Чего тебе? – холодно начала я.
– Я же обещала, что найду тебя. И нашла, – довольно " улыбнулась" та.
– А, точно... Ты хотела что-то сказать, Нэнси.
– Про таблетки. Тебя лучше без них?
– Да.
– Врешь, – этот ответ был неожиданно резким для меня. Откуда ей знать?
– Как тебя касаются мои препараты?
– Напрямую. Я, как вы любите выражаться, нечисть. Отношусь к потустороннему миру. Следовательно, пока на тебя действуют лекарства, я не могу с тобой разговаривать.
– А призраки?
– Какие призраки? Духи, что ли?
– Видимо, да.
– О, – она скривилась в лице... и туловище, – те еще вредины. Ко всем придираются, всех утащить пытаются. Не обращай на них внимание, они как тараканы – кроме как вредить больше ничего не умеют.
– Но как мне перестать их видеть?
– Никак! Их замечают все дерини.

Значит, Дастин тоже. Есть за что зацепиться.
– А что из себя представляют духи?
– Неупокоенные души. Прямо как я, только низшие.
– Ты так много знаешь о них, – льстила я, надеясь вытащить что-то еще.
– Я многое знаю. Понимаешь, в этом мире очень скучно, – она имитировала зевок. Я подхватила, – поэтому ищу компанию среди живых. И ты мне очень понравилась, надеюсь, мы подружимся.
– Это очень мило, Нэнси.
– Мы можем стать полезными друг другу. Томи, я многое знаю о Дастине.