Мальчик хотел есть. Первая ощутимая судорога свела живот ближе к обеду. Он брёл по коридору приюта, шаркая грязными ботинками. Его выгнали с урока за «отвратительный вид», как сказала учитель.
— Выйди и приведи себя в порядок!
На воротнике рубашки вырвано несколько пуговиц. Именно за шиворот его схватил один взрослый мальчик и потащил на задний двор, где все уже ждали. Зверьё, жаждущее излить свои навыки в издевательствах над ним.
Он ненавидел всё. Окружение. Учителей. Наставницу приюта. Ненавидел себя, потому что ничего не мог сделать против взрослых мальчишек.
Каждый раз, когда он ходил на смотрины для приёмных семей, выбирали либо девочек, либо совсем малышей, рассчитывая на то, что их характер ещё не сформирован.
Его будто боялись.
Однажды, после таких вот смотрин, он подслушал наставницу и директрису, которые без стеснения обсуждали причины его неудач.
Отстранённый.
Холодный.
Замкнутый.
Тихий.
Мальчик думал, что, быть может, они правы. Он сам боялся себя. Он ощущал в себе перемены, когда злился или испытывал страх. Ощущал, как кожа покрывается мурашками, словно внутри него некая сила, которая вот-вот выберется наружу. Он боялся её и замыкался ещё больше, давая повод издеваться над собой.
Так шло время. Медленно текло, продолжая сгущать тучи над головой, пока однажды мальчик не сорвался… Он выпустил из себя то, от чего так долго бежал.
Его пинали ногами — несильно, издевательски. Мальчики по очереди давали ему пощёчины, толкали друг другу, ставили подножки.
Хохот.
Вытянутые указательные пальцы в его сторону.
— Чудик!
— Уродец!
— Слабак!
Сердце бешено колотилось в груди. Ссадины на ногах и руках щипало от воды из лужи, в которую он свалился. Он дышал ртом, пытаясь успокоиться, чувствуя пробуждающуюся силу. Он плакал.
И вот, когда в его спину полетел первый маленький камушек, а за ним и второй, угодивший в бровь, рассёкший глубоко кожу, мальчик закричал, глядя в небо.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Номура
ChickLitНа мгновение виснет давящее, будто под прессом, молчание, когда их взгляды встречаются. Она даже не уверена, смотрит ли он ей в глаза. Зрение до ужаса подводит в столь нужную минуту. Она опускает глаза на его плечо, на разодранную ткань рубахи, пере...
