Номура

Глава 4. Удар

Кажется, это был пятый курс.

      Гермиона поднималась в совятню, отправить письмо родителям, как вдруг услышала громкий трепет крыльев, уханье сов и лязг. Выхватив палочку, подбежав к двери и распахнув её, она застала Пенси Паркинсон, сметающую жерди, стулья. Она была не в себе.

      Вспотевший лоб и прилипшие волосы к мокрым от слёз щекам. Она дышала ртом, задыхалась.

      — Пенси? — Грейнджер взмахом палочки попыталась исправить здесь беспорядок. — Что ты делаешь?

      Слизеринка замерла, стояла к ней спиной с понурой головой. Её плечи то и дело вздымались вверх. Её трясло. Гермиона сделала шаг вперёд, битое стекло под ногами хрустело. Она впервые видела её в таком состоянии.

      — Можешь сразу рассказать Макгонагалл, — хрипло произнесла Паркинсон. — В этой грёбаной школе вообще нет секретов!

      Она резко развернулась, пряча волосами лицо, попыталась пройти мимо Гермионы. Но та, заметив окровавленную руку девушки, остановила её, аккуратно схватив за рукав.

      — Пенси, у тебя кровь!

      Паркинсон дёрнулась. Приподняла руку, осматривая кисть. Гермиона думала, что от беспорядка, что она устроила, осколок случайно задел её. Ей нужна всего секунда, чтобы схватиться за школьную сумку, достать платок с символикой Гриффиндора и протянуть его Пенси.

      — Держи, — осторожно сказала она, подходя ближе. Боясь спугнуть. Боясь ещё сильнее вывести её из себя. Боже, что у неё случилось? — Я не скажу никому, честно. Просто…

      Гермиона нахмурилась, посмотрев на письмо в руке.

      — Подождёшь меня? Я сейчас! — Грейнджер обернулась, ища глазами сову, которую всегда использовала, но той не оказалось. Придётся взять сыча.

      Назвав адресата, она вложила в клюв письмо, чуть огладив макушку птицы. Развернулась, почувствовав, как сердце пропускает удар, ведь Пенси так и осталась стоять на месте. Она успела обернуть кисть платком.

      — Я провожу тебя, хорошо? Мы можем пройтись и подышать свежим воздухом, — Грейнджер накидывала варианты. — Я не буду спрашивать ни о чём…

      Просто потому что ей впервые представилось увидеть истерику той, что так хорошо держалась на людях. Пенси всегда была сдержанной, да, с характером, но никогда не позволяла себе даже голоса поднять, всегда улыбалась своей едкой, скользкой улыбкой. Сейчас же, видя её красные от слёз глаза, у Гермионы щемило в груди. Никто не должен быть один, когда плохо. Никто.