39.1 🦋

Глава 1

Лена проснулась от назойливого будильника, который никак не хотел сам выключаться. Голова раскалывалась, как только девушка раскрыла глаза. Дико морозило и болело горло, видимо температура. На улице все еще было темно, а дома слишком холодно, потому что отопление не работало. Возможно, это из-за того, что за него уже несколько месяцев не платили.

Грел только маленький обогреватель, который Лена купила со своей первой зарплаты на новой работе. Несколько месяцев назад она устроилась на заправку, слава богу по знакомству ее взяли неофициально, ведь ей еще только 17 лет. Она берет как минимум по 3-4 ночных смены в неделю. Это приносит какие-никакие деньги, и позволяет отсутствовать дома с 6 вечера до 6 утра.

- Лена, еп твою мать, ты выключишь эту хуйню?! Или мне самому выключить? Так я сейчас прийду...

«Вот, черт! Вадим проснулся от будильника, только этого мне с утра не хватало», - пронеслось в голове у Лены со скоростью света и она быстро подскочила с кровати, чтобы выключить громкую музыку на телефоне. Стало тихо, но от резкого подъёма в глазах потемнело. Да, скорее всего у нее температура.

Она присела и устало потянулась к тумбочке возле кровати. Достав оттуда градусник, она засунула его подмышку и завалилась в теплую кроватку под одеяло и на мягкую большую подушку. Чтобы случайно не заснуть еще раз и не проспать школу, она схватила телефон и начала листать тикток, временами зевая и проклиная все на свете, начиная от школы и февральского мороза за окном до своего «любимого» отчима.

Вадим женился на ее маме, когда Лене было 13. Она пыталась с ним поладить, но чем больше оставалась с ним наедине, не понимала, что нашла мама в нем. Он был жестоким, агрессивным мужланом, который любил только себя и алкоголь. Раньше он хотя бы пил меньше и более ли менее сдерживал порывы агрессии, но после смерти жены перестал себя контролировать. Он превратился в алкоголика, работающего на заводе за копейки и срывающего все нервы на своей приемной дочери.

Смерть матери девочке трудно было принять, но то, что началось потом, и длится вот уже почти год, вполне можно назвать ее персональным адом. Отчим бухает каждый день, иногда один, чаще с друзьями с работы. Когда он видит ее, в его глазах загорается такая злость, и ей обязательно прилетает очередной удар.

Самое ужасное было в том, что она уже привыкла и к такому образу жизни, и к такому отношению, и к тому, как быстро закрывать руками жизненно важные органы. Но никакие новые способности не исключали тех случаев, когда ей сильно прилетало по голове или животу, и вот тогда конечно физическое состояние становилось даже хуже, чем моральное.