Риск любви |P.M|

39

Пэйтон
Я сижу в раздевалке, один на один со своими мыслями. Из-за двери доносятся голоса, смех и болтовня и оживленный гул арены, но мне удается блокировать все звуки. Мой ритуал тишины не требует ее абсолютного отсутствия. Мне просто нужно немного привести мысли в порядок. Поразмышлять о том, что нужно сделать.
Тренер разрешил мне добраться до Вустера самостоятельно. Думаю, это исключительное право я получил из-за не совсем выдающихся результатов на последних тренировках, чем и потряс Педерсена. Он заволновался, что из-за меня мы можем проиграть. И его опасения обоснованы. Я никак не могу сосредоточиться. Расставание с Патрицией сломило меня.
Я совершил ошибку.
Я совершил ошибку, осознав это в ту же секунду, как она вышла за дверь моей квартиры. Расставшись с ней, я совершил самую большую глупость в своей жизни. Я действовал, подчинившись страху, а не логике, и это сработало против меня, потому что теперь мои мысли совсем не там, где должны быть.
По иронии судьбы весь тот бред о том, что мне нужно перестать отвлекаться – что уже само по себе было ложью, – создал в моей голове еще большую неразбериху. Не Патриция меня отвлекала, а это чертово расставание с ней.
Тренер дал добро, и я поехал в Вустер сам по себе. Нашел закусочную и заказал себе на завтрак самую большую, самую калорийную порцию. Потом вдруг понял, что забыл дома свой телефон, но он мне все равно не нужен. Сегодня для меня в мире существует только предстоящий матч. Мы выиграем его и приблизимся к победе в «Ледяной четверке». Давление такое сильное, что слабый человек давно бы прогнулся. Но не я. Пусть я дал слабину в отношениях с Патрицией, но, когда дело касается хоккея, я могу вынести что угодно. Так было всегда, и так всегда будет.
По коридору разносятся громкие шаги. Сначала я думаю, что моя команда приехала пораньше, но потом слышу звуки борьбы. Снова шаги, удар и разъяренный мужской крик.

— Я же сказал, вам туда нельзя!
— Нам нужна одна минута, – настойчиво говорит другой голос. – Нет, серьезно, что, как вы думаете, мы будем там делать? Убьем парня?
Я не узнаю второй голос. Ну а первый, судя по всему, принадлежит охраннику.
— Прости, парень, но нет. Я не могу вас туда впустить.
— Давай, Холлис, – вмешивается третий голос, – найдем его потом.
Холлис? Майк Холлис?
Я вскакиваю со скамьи, бегу к двери и, распахивая ее, говорю:
— Погодите. Все нормально. Я их знаю.
Охранник бросает на меня ястребиный взгляд.
— Здесь никого не должно быть!
— Это ненадолго, – заверяю я его. – Две минуты максимум.