Desiderium Intimum

Глава 70. Лев и Змея. Эпилог

Густая завеса, сотканная из миллионов тяжелых и крупных капель-бусин, протянулась от чернильно-темных туч до мокрой блестящей крыши и гнущихся под ударами непогоды деревьев, которые окружали дом практически со всех сторон, отделяя его от остального мира.

Дождь не прекращался уже двое суток, и Гарри начал сомневаться в том, что ему удастся поймать последнее летнее солнце, прежде чем наступит осень. Картина была почти готова. Осталось только доработать светотень, но для этого как раз и нужна была ясная погода. Дело в том, что по памяти сделать этого он не мог, несмотря на то что много раз разглядывал дом, причем с разных ракурсов — как из сада, так сверху, облетая его на метле.

Северус закрылся в своей лаборатории, работая над большим заказом для какого-то клиента из Скандинавии. Чтобы хоть как-то убить время, Гарри с радостью бы ему помог, но после того, как в последний раз едва не взорвал весь подвал, предпочитал не мешать.

Поэтому он сел за стол, развернул большой лист пергамента и решил написать ответ на письмо Луны. Она была единственным человеком, с которым он поддерживал контакт с того момента, как окончилась война. Чтобы их не выследили, Северус отправлял письма совиной почтой из разных концов Ирландии и таким же образом забирал ответы.

Гарри немного понаблюдал за бегущими по стеклу ручейками, а потом окунул перо в чернильницу и, наклонившись над листом, начал писать:

Дорогая Луна,

знаю, что прошло немало времени, и мне следовало ответить раньше, но так как во время нашей последней ссоры я разбил все флаконы с Оборотным зельем, Северус целый месяц не мог никуда выйти и, соответственно, отправить моё письмо. Однако на сей раз он предусмотрительно защитил все свои склянки магией, чтобы я до них не добрался.

Спасибо за то, что заботишься о Хедвиг. Я очень по ней скучаю и жалею, что не могу держать её у себя, но ведь она такая заметная. Я не смог бы её выпускать, и она была бы здесь несчастна.

Твое последнее сообщение очень меня порадовало. Это здорово, что Тонкс стало лучше! Ей досталось мерзкое проклятье, но я надеюсь, что колдомедики в конце концов найдут способ полностью вернуть ей слух.

Только спустя восемь месяцев после окончания войны Гарри решился написать Луне первое письмо, в котором сообщал, что жив и у него всё хорошо. Это от неё он узнал, что Тонкс угодила под заклинание Беллатрикс, от которого утратила слух, что Невилл лишился ноги, но колдомедики сделали ему хороший протез, с которым он может свободно передвигаться, а Джинни провела полгода в св. Мунго. Она выжила, хотя половину её лица и тела покрывали шрамы от ожогов, убрать которые оказалось не под силу ни одному известному средству или заклинанию.