Desiderium Intimum

Глава 24. Маленький грязный секрет

Эта тайна живёт у нас в крови,

Мы сближаемся, чтобы коснуться друг друга.

Наша любовь — в тайных словах.

И скрывается в наших венах то,

Что связало и держит нас вместе.

Вот секрет, который мы храним:

Я не сплю, если тебе не спится.

Он вынуждает нас преступать запреты.*

— ... ухаживать за плотоядными слизнями? Как он может заставлять нас делать это? Они же зануднее, чем каучукохлёбы! А я ещё думал, что скучнее этих проклятых каучукохлёбов никого на свете нет! — Рон трещал всю дорогу, пока шёл вместе с Гарри на Историю Магии. — А ты видел, какая Гермиона была на обеде? С ней что-то не так. Съела десять бутербродов! Представляешь? Десять! Это ведь... Эй, Гарри! Что с тобой? Ты меня вообще слышишь?

— Д-а-а-а.... Гермиона съела десять каучукохлёбов, — пробормотал Гарри, в то время как его мысли были очень и очень далеко. А именно — в комнатах Снейпа.

Он уже перепробовал всё, что мог, даже представлял себе Филча, вальсирующего с Миссис Норрис под аккомпанемент храпящего Клыка, но ничего не помогало. Его преследовали воспоминания. И приснившийся ночью сон. А ещё, как назло, закончилось Зелье сна без сновидений. Вчера он собирался попросить у Снейпа новый флакон, но в той ситуации... ну, можно сказать, он был настолько поглощён другими делами, что о зелье даже не вспомнил. Сейчас сон выглядел мешаниной картинок, однако достаточно ярких для того, чтобы вызвать рой навязчивых мыслей, которые нахлынули на Гарри сразу после пробуждения и до сих пор продолжали его терзать. Помнится, во сне Снейп его... трахал. Точно так же, как вчера. Казалось, он смотрит в омут памяти и видит собственные воспоминания. Только в самом конце, когда Гарри упал на колени... Северус не кончил ему на лицо, а наклонился и... поцеловал. Гарри до сих пор ощущал терпкий вкус его губ, мягко прижимающихся к его рту. При одной мысли об этом внутри всё переворачивалось. А когда он проснулся... то был так потрясён и возбуждён, что, не долго думая, завершил дело и, беззвучно хватая ртом воздух, излился в собственную руку.

Потом он долго лежал, стараясь привести в порядок мысли. Гарри задумался о том, почему ему это приснилось. Может быть, потому, что Снейп никогда так не делал? Но ведь он хорошо помнил своё вчерашнее возбуждение. Помнил свои дикие желания. Гарри не хотел с ними мириться, просто старался понять. Он уже пробовал бороться с собой, но знал, что обречён на поражение. Ему это нравилось, и он просто не мог ничего изменить. Знать бы только отчего ему приснилась... нежность? Ведь она ему не нужна... И тут Гарри вспомнил. Вспомнил, как боролся за каждое объятие, за поцелуй, за ощущение близости. Все те робкие шаги, которыми шёл к цели, невзирая на встречный ветер, на любые препятствия. Он всё время стремился к ней, так хотел её достичь. Для чего ему это, если он, кажется, любит... жестокость?