Desiderium Intimum

Глава 62. Правда. Часть первая

I'm a liar

It's my secret no one knows

I'm a liar Yeah, I know it doesn't show

No, I don't miss you anymore

No, I don't think of you

It's such a game to seem adored

No, I don't love you anymore*

На долю секунды стало темно, и Гарри показалось, будто он очутился в центре вихря. Его окружили тысячи образов и тысячи мыслей, которые налагались друг на друга, смешиваясь в дикую какофонию. Однако не успел он опомниться, как вдруг ощутил, что падает, затянутый в воронку случайного воспоминания, а когда снова обрёл равновесие, в уши ударили отчаянные крики и плач.

Картинка обрела четкость, и, несмотря на царящую вокруг темноту, Гарри заметил несколько скрючившихся у стены фигур. Это были мальчики-подростки не старше тринадцати лет, и на их лицах ожесточение мешалось с ужасом. Однако кричали не они. Вопли и плач доносились из соседнего помещения, куда вела распахнутая настежь, висящая на одной петле дверь. Свет, проникающий туда из единственного источника — раскачивающейся под потолком лампы, — скользил по залитому кровью полу и грязным стенам. На долю секунды случайный блик выхватил из полумрака обломки мебели и... лежащие на полу тела. Из ещё открытых ран сочилась кровь, торчащие под странными углами конечности выглядели так, словно что-то сломало их, как спички. Из какого-то угла доносился детский плач, однако свет туда не доходил. Тем не менее он хорошо освещал стоящий посреди комнаты стол и светлые волосы пригвождённого к нему мальчика, а ещё... нависшую над ним крупную фигуру мужчины с густой шевелюрой спутанных волос, который быстрыми жесткими толчками вбивался в маленькое нагое тело, исторгая из него спастические вопли безграничной боли...

Северус поднял палочку, направил её на дверь, которая тут же выровнялась и захлопнулась, приглушая крики. Потом он, не медля, бросил на дверь ещё одно заклинание, от которого контур её вспыхнул красным. Его застывшее до сих пор лицо исказила гримаса отвращения, в черных глазах вспыхнуло что-то... опасное. В левой руке он держал забрызганную кровью белую маску. Тёмно-зелёная мантия была покрыта пятнами, и даже если цвет их был неразличим, то происхождение не вызывало сомнений.

Небрежным движением он швырнул маску в угол и шагнул к мальчишкам. Губы его сжались в бледную тонкую линию, глаза напоминали узкие темные щели. Подняв палочку, он нацелил её на старшего.