Desiderium Intimum

Глава 29. В огне. Часть первая

Ты горишь как в огне,

Когда он рядом.

Ты горишь как в огне,

Когда он говорит.

Ты сгораешь в огне

Тайного пламени.*

— Удачи, Гарри! — напутствуя, Хагрид добродушно хлопнул его по плечу так, что он согнулся пополам и едва не упал на Гермиону.

— Спасибо, — пробормотал он, переведя дух.

— Вы дадите им прикурить, верно, Рон? — полувеликан широко улыбнулся и поднял руку, чтобы «напутствовать» также и рыжего, но тот нервно улыбнулся и поспешно отпрянул, оказавшись вне пределов досягаемости Хагрида.

Гарри уже потерял счёт людям, которые пожелали ему удачи с того мгновенья, как он вышел из спальни и отправился в Большой зал на завтрак, после которого должен был состояться матч. Все понимали — если гриффиндорцы выиграют, то Кубок, считай, у них в кармане. Лишённый своих лучших игроков — Малфоя, Крэбба и Гойла, Слизерин, с которым им предстояло играть весной, был так ослаблен, что исход финального поединка ни у кого не вызывал сомнений. Всё зависело от сегодняшней игры, и все об этом знали.

Когда Гарри шёл по залу, ему в глаза бросилось огромное ало-золотое пятно. Почти все ученики оделись в цвета Гриффиндора. У стен стояли транспаранты и плакаты, а в помещении было так шумно, что для того, чтобы собеседник тебя расслышал, приходилось кричать ему прямо в ухо. В этот миг всё отошло на второй план — война, межфакультетская неприязнь, все недоразумения и споры. Квиддич объединил всех в большую семью. И в этом была его сила.

Гарри улыбнулся про себя, когда увидел раскрашенные красной и золотой краской лица Симуса и Дина — те размахивали флагами с гриффиндорским гербом. Луна в своей огромной шляпе в виде головы льва раздавала всем воздушные шары, с которых на Гарри смотрело его собственное лицо, а внизу красовалась надпись: «Гарри Поттер — наш кумир!»

Один лишь Слизерин не принимал участия во всеобщем веселье, хотя, казалось, Забини и Нотт неплохо развлекались, расстреливая заклинаниями эти чудовищные шары. За это Гарри был им благодарен.

Он взглянул поверх толпы на преподавательский стол. МакГонагалл (в руке у неё тоже был шарик!) помахала ему, директор с улыбкой отсалютовал своим кубком, а потом наклонился к одетой в чёрное фигуре, очень странно смотревшейся среди всего этого буйства красок. В тот же миг сердце Гарри забилось быстрее, ноги стали ватными. Снейп сидел очень прямо и выслушивал весёлые замечания Дамблдора с таким лицом, как будто выпил яд и ему срочно требовался антидот. Среди волнующегося моря радости и беззаботного веселья он казался мрачной скалой. Снейп притягивал взгляд Гарри, словно магнит, заставляя забывать обо всём — о том, где он находится и что должен делать. Казалось, внутри него вспыхнуло пламя. Это пламя согревало, посылая по телу приятный ток, от которого Гарри хотелось смеяться, а всё вокруг становилось таким... прекрасным.