Связанные честью

1 глава

ПРОЛОГ

Мои пальцы дрожали, как листья на ветру, когда я подняла их, а сердце билось, будто сумасшедшее. Сильная рука Чонгука казалась твердой и надежной, когда он взял мою ладонь и надел кольцо на палец.

Белое золото с двадцатью мелкими бриллиантами.

То, что предназначалось как знак любви и верности в других парах, в нашей было ничем иным, как свидетельством моей принадлежности ему. Ежедневным напоминанием о золотой клетке, в ловушку которой я попала на всю оставшуюся жизнь. «Пока смерть не разлучит нас» - не было пустым обещанием, которое давали многие другие пары, связывавшие себя святыми узами брака. Из этого союза для меня не было никакого выхода. Я принадлежу Чонгуку до горького конца. Последние слова клятвы, которую мужчины давали во время посвящения в ряды мафии, могли бы быть своеобразной концовкой моей свадебной клятвы: «Я вхожу живой, а выйти придется мертвой».

Мне стоило бежать, когда у меня была такая возможность. Теперь же, когда сотни лиц из чикагской и Сеулской Семей уставились на нас, побег был не вариантом. Так же, как и развод. Смерть являлась единственным приемлемым прекращением брака в нашем мире. Даже если мне все-таки удастся избежать внимательных глаз Чонгука  и его прихвостней, нарушение мной нашего договора означало бы войну. Ничто из сказанного моим отцом не помешало бы Семье Чонгука отомстить за испорченную репутацию.

Мои чувства не имели значения ни сейчас, ни когда-либо раньше. Я выросла в мире, где не давали выбора, особенно женщинам.

Эта свадьба была не по любви, доверию или выбору. Речь шла о долге и чести, ради которых нужно сделать то, что от тебя ожидают.

Связь для обеспечения мира.

Я не была идиоткой. Я знала, что все это ради денег и власти. Оба данных аспекта пришли в упадок с тех пор, как русская Братва, тайваньская Триада и другие преступные организации пытались расширить свое влияние на наших землях. Итальянские Семьи на территории Азии должны были похоронить свою вражду и работать вместе во имя общей цели - уничтожения своих врагов. Мне оказали огромную честь, позволив выйти замуж за старшего сына сеулской Семьи. Именно в этом мой отец и каждый родственник мужского пола пытались уверить меня после нашего обручения с Чонгуком. Я знала это, и у меня было время успеть подготовиться к данному моменту, но все же страх сжимал мое тело в безжалостных тисках.

— Вы можете поцеловать невесту, — сказал священник.

Я подняла голову. Каждая пара глаз в павильоне разглядывала меня, ожидая признаков малейшей слабости. Отец пришел бы в ярость, позволь я своему ужасу вылезти на поверхность, а Семья Чона использовала бы это против нас. Но я выросла в мире, где идеальная маска была единственной предоставляемой женщинам защитой, и лично для меня не составляло труда надеть маску равнодушия. Никто не узнал бы, как сильно я хотела сбежать. Никто, кроме Чонгука. Я не могла скрыть это от него, сколько ни пыталась. Тело не переставало трястись. Когда мой взгляд встретился с взглядом холодных кариих глаз, я могла сказать, что он знал. Как часто он вселял страх в окружающих? Так что распознать эту эмоцию в других для него было привычным делом.

Он наклонился, преодолевая десять дюймов, на которые возвышался надо мной. На его лице не было никаких признаков неуверенности, страха или сомнения. Мои губы дрожали около его рта, когда глаза Чонгука впились в меня. Их сообщение было ясным: «Ты - моя».