Связанные честью

17 глава

Чонгук сел, и меня привлекла татуировка, затем его мышцы на груди и животе. Когда наши взгляды встретились, мои щеки пылали.
— Тебе следует надеть нечто большее, чем это жалкое подобие ночной рубашки, когда придут гарпии. Не хочу, чтобы они видели твое тело, особенно бедра. Пускай гадают, оставил ли я на тебе отметины, — произнес он и усмехнулся. — Но мы не можем скрыть от них твое лицо.
Он наклонился ко мне, протягивая руку к моему лицу. Я зажмурилась и вздрогнула.
— Ты уже во второй раз думаешь, что я собираюсь тебя ударить, — выдавил он низким голосом.
Мои глаза распахнулись.
— Я подумала, ты сказал… — Я замолчала.
— Что? Что все ожидают увидеть на твоем лице синяки после ночи со мной? Я не бью женщин.
Я вспомнила, как он остановил моего отца, когда тот пытался меня ударить. Он никогда не поднимал на меня руку. Мне было известно, что многие мужчины чикагского синдиката следовали странному своду правил. Ты не мог ударить человека в спину, но мог таким образом перерезать ему горло, например. Непонятно, что делало одно лучше другого. У Чонгука, казалось, были собственные правила. Раздавить чье-то горло голыми руками было приемлемо, бить свою жену - нет.
— Как я могу поверить, что ты можешь всех убедить, будто мы узаконили брачное соглашение, когда продолжаешь шарахаться от каждого моего прикосновения?
— Поверь, дерганье убедит всех еще больше. Если бы ты взял свое, шарахаться от прикосновений я бы не перестала. Чем сильнее я вздрагиваю, тем больше они убеждаются в том, какой ты монстр.
Чонгук усмехнулся.
— Думаю, ты можешь знать об игре власти больше, чем я ожидал.
Я пожала плечами.
— Мой отец - Консильери.
Он наклонил голову в знак признания, поднял руку и обхватил мое лицо.
— Я хотел сказать, что твое лицо не выглядит так, будто тебя целовали.
Мои глаза округлились.
— Я никогда…
Но, конечно, он это уже знал.
Наши губы столкнулись, я ладонями уперлась в его грудь, но не оттолкнула. Язык дразнил мои губы, требуя входа. Я сдалась и нерешительно коснулась его языка своим. Не зная, что делать, я посмотрела на Чонгука широко открытыми глазами, но он взял на себя инициативу, пока его язык и губы исследовали мой рот. Казалось странным допускать такого рода близость, но это не было неприятно. Я потеряла счет времени, он целовал требовательно и властно, держа теплую руку на моей щеке. Щетина, которая терлась о мою кожу, и губы вызывали не беспокойство, а дрожь. Когда он прижался ко мне, чувствовалась сдерживаемая сила. Наконец он отступил, его глаза потемнели от возбуждения, а я дрожала не только от страха.
Послышался настойчивый стук, Чонгук спустил ноги с кровати и встал. Я шумно вдохнула при виде выпуклости в его трусах. Он улыбнулся.
— Предполагается, что у мужчины должен быть стояк, когда он просыпается утром рядом со своей женой, тебе так не кажется? Они хотят шоу, они его получат. — Он кивнул в сторону ванной. — Иди и возьми халат.