Связанные честью

21 глава

Сухо прижался лицом к моим ребрам, это было почти больно, я гладила его волосы и чувствовала дрожь. Отец наблюдал с неодобрительной гримасой. Он считал, что Сухо был достаточно взрослым для подобного проявления эмоций, как будто мальчик не может быть грустным. Они скоро уедут в аэропорт. Отцу нужно было возвращаться в Чикаго и вести дела, как обычно. Как бы мне хотелось, чтобы они задержались, но я с Чонгуком сегодня тоже уезжаю в Корею.

Сухо вздохнул, отошел назад, глядя на меня. Слезы навернулись на глазах, но я их сдержала. Если начну плакать, будет только хуже для всех, особенно для Джинни и Лисы. Они стояли в паре шагов от Сухо, ожидая своей очереди для прощания. Отец уже стоял у «Мерседеса», взятого на прокат, и с нетерпением ожидал отъезда.

— Мы скоро увидимся, — пообещала я.

«Даже не знаю, когда настанет это скоро. Рождество?». До него было еще четыре месяца. Мысль опустилась тяжелым камнем в животе.

— Когда?

Сухо выпятил нижнюю губу.

— Скоро.

— У нас нет вечности. Самолет улетит без нас, — резко произнес отец. — Иди сюда, Сухо.

Окинув меня тоскующим взглядом, Сухо направился к отцу, который сразу же начал его ругать. На сердце было невероятно тяжело, непонятно, как оно оставалось в груди, не ломая ребра. Чонгук остановился рядом с «Мерседесом» в своем серо-стальном «Астон Мартине Ванкюиш», но внимание переключилось на Лису, которая обняла меня, и через мгновение Джинни присоединилась к объятию. Мои сестры, мои лучшие друзья, мои доверенные лица, мой мир.

Больше сдерживать слезы было невозможно, мне не хотелось отпускать их никогда, я хотела забрать их с собой в корею. Они могли бы жить с нами или получить собственную квартиру. По крайней мере, тогда у меня был бы тот, кого люблю я, и кто любит меня в ответ.

— Я буду по тебе скучать, — прошептала Лиса между всхлипами.

Джинни ничего не сказала, лишь прижалась лицом к моей шее и плакала. Джинни, которая почти никогда не плакала. Моя сильная, импульсивная Джинни. Не знаю, сколько мы так стояли, и было все равно, кто видел это открытое проявление слабости. Пусть они все увидят, что такое настоящая любовь. Большинство из них никогда этого не испытают.

— Нам пора, — позвал отец.

Гравий хрустел. Я подняла лицо. Мать подошла к нам, слегка коснулась моей щеки, взяла за руку Лису и увела ее от меня. Еще один кусочек меня ушел. Джинни не ослабила свою железную хватку.

— Джинни! — Голос отца прозвучал словно кнут.

Она подняла голову, глаза красные, веснушки еще больше выделялись. Наши взгляды на мгновение встретились, мы не произнесли ни слова.

— Звони мне каждый день. Каждый, — с яростью сказала Джинни. — Поклянись.

— Клянусь, — я задохнулась.

— Джинни, ради Бога! Я что, должен прийти за тобой?

Она медленно отошла от меня, потом отвернулась и практически убежала в машину. Когда машина уехала по длинной дороге, я сделала пару шагов в их направлении. Ни одна из моих сестер не оглянулась. Мне стало легче, когда они свернули за угол и пропали. Некоторое время я оплакивала себя, и никто мне не мешал. Я знала, что была не одна. По крайней мере, не в физическом смысле.

Когда я наконец повернулась, Чонгук и Техён стояли на ступеньках. Чонгук уставился на меня таким взглядом, который у меня не было сил читать. Возможно, он считал меня слабой и жалкой. Это был второй раз, когда я плакала перед ним. Но сегодня было больнее. Он спустился, в то время как Техён остался на месте.

— На Чикаго мир не заканчивается, — спокойно сказал Чонгук.

Он не мог понять.

— Может и так. Я никогда не разлучалась с сестрами и братом. Это был весь мой мир.

Чонгук не ответил. Он указал на свою машину.

— Нам пора. У меня сегодня вечером встреча.

Я кивнула. Ничто не держало меня здесь. Всех, о ком заботилась, не стало.

— Я за тобой, — предупредил Техён и направился к мотоциклу.

Я опустилась в кожаное сиденье «Астон Мартина» яркого серо-коричневого цвета. Чонгук закрыл дверь, обогнул капот и устроился за рулем.

— Нет телохранителя? — безучастно спросила я.

— Мне не нужны телохранители. Кай для тебя. И в этой машине нет места для дополнительных пассажиров.

Он запустил двигатель, глубокий рокот наполнил внутренности. Когда мы отъезжали от особняка Чона, я уставилась в окно. Казалось нереальным, что моя жизнь могла так резко измениться из-за свадьбы. Но это так, и она будет продолжать меняться.