(Не) буду твоей ||18+

20 ГЛАВА

Надо что-то сделать, как-то объяснить Егору. Сегодня утром я сама говорила ему, что мы должны расстаться, а теперь боюсь этого больше смерти. Спрыгиваю с капота, подхожу к нему. Неуверенно останавливаюсь за спиной.
— Егорка, пожалуйста, послушай меня, — не могу перестать плакать. — Я люблю тебя. Я очень сильно тебя люблю.

Не отвечает. Так же тяжело дышит. Набираюсь смелости и обнимаю его со спины. Кораблин предпринимает попытку сбросить с себя мои руки, но я крепко держусь, не отпускаю.
— Уйди, — приказывает.
— Нет. Не уйду. Егор, я люблю тебя. Давай уедем. Или сначала я поговорю с отцом. Или с Керимовыми. Не важно. Я скажу им, я откажусь. А если не поможет, уедем. Я хочу быть с тобой. Мне никто больше не нужен.

Кораблин по-прежнему молчит. Обхожу его, становлюсь напротив и заглядываю в почерневшие от гнева глаза.
— Егор, прости меня, пожалуйста. Получается, я тебе изменила. Но я не хотела. Его поцелуи омерзительны, я все время думала о тебе. Ты простишь меня? — всхлипываю.
Не отвечает.
— Пожалуйста, Егор, — беру его лицо в ладони. — Скажи, что прощаешь меня. Я люблю тебя, только тебя. Ты мой первый и единственный мужчина, мне никто кроме тебя не нужен. Знаешь, я ведь до тебя вообще ни разу не влюблялась. Даже в школе. А в том баре… — запинаюсь, чтобы проглотить ком, что застрял поперек горла. — Когда вы со Стасом к нам подсели… Я тогда посмотрела на тебя, и мне показалось, что время остановилось. У меня никогда раньше такого не было ни с одним парнем. А когда ты был в реанимации, я думала, что если ты умрешь, то и я умру. Хотя мы были совсем не знакомы. Но я уже понимала, чувствовала, что ты для меня самый-самый.

Прижимаюсь к нему, реву в грудь белугой. Если Егор меня не простит, я совершенно точно умру. Сейчас, как никогда, я ощущаю, что значит, — потерять любовь всей своей жизни.
— Я не хочу жить без тебя, — произношу, насквозь промокая слезами его футболку.
Егор медленно расслабляется, а затем его руки и вовсе смыкаются замком у меня на спине. Мой плач усиливается. Наверное, теперь от радости.
— Я не хочу, чтобы ко мне прикасались другие мужчины. Я не хочу никого, кроме тебя.

Продолжаю реветь, заикаюсь. Но я должна сказать это Егору. Он должен знать, как важен для меня, как сильно люблю его.
— Ты веришь мне? Ты веришь, что я люблю тебя?
— Верю, — сипло отвечает.
— Я хочу быть с тобой, хочу быть твоей.

Мы соприкасаемся лбами. Егор зажмуривается. Ему так же больно, как и мне. Сколько боли я ему причинила? Словами о расставании, о свадьбе, признанием в поцелуе с Маратом. А Егор ни разу никак меня не обидел. Я ревновала его к Рите, но он даже не смотрел в ее сторону. Другие девушки вообще перестали существовать для него.
— Я убью его, — грозно шипит.
Кораблин так это произносит, что нет ни тени сомнения: правду говорит. От этого становится еще страшнее. Но не хочу заострять на его словах внимание.
— Любимый, — целую его лицо, щеки, скулы, лоб. — Самый любимый в мире.
— Любимая, — выдыхает в ответ.
— Ты простишь меня? — уточняю с дрожью.
Тяжело сглатывает и кивает.
Прижимаюсь к Егору еще крепче, сдавливаю в руках так сильно, как могу. Его пальцы тонут в моих волосах. Целуемся. Жадно и нетерпеливо. Не хочу целовать никого, кроме моего Егора. Больше никому не позволю ко мне прикасаться. Ни одному мужчине в мире.
— Я люблю тебя, — шепчу в губы.
— И я тебя.