В городе строили большой завод.
Иван Алексеевич объявил им, что на новом заводе будут делать не пушки,
не снаряды, а тракторы. Чтобы они пахали землю. Чтобы росло побольше хлеба
и поскорее отменили карточки.
Вот это будет заводище так заводище! На огромном пустыре за городом
день и ночь тарахтели экскаваторы, черпали своими ковшами землю. Завод
строил весь город. Рабочие с других заводов, все учреждения. После смены
люди шли на стройку и работали там до самой ночи.
Однажды Иван Алексеевич сказал им, что теперь их школа должна пойти на
стройку, настала их очередь, и, конечно, пойдет самый старший класс -
пятый.
Работа у них оказалась хоть и легкая, но очень важная. Они пилили
бревна, но не на большие чурки, как для печки, а на маленькие кругляшки.
Потом эти кругляшки кололи на чурбашечки. Это было топливо для
газогенераторок, которые возили от экскаваторов землю.
Михаська с Сашкой пилили до зеленых кружочков в глазах и только тогда
отдыхали.
С площадки, где скрипели пилы, был хорошо виден котлован. Все там
двигалось. Ворочались экскаваторы, одна за другой подходили машины, а
поближе к ним люди копали землю прямо лопатами. Все это торопилось,
торопилось и в то же время двигалось спокойно и четко.
К площадке, где работали ребята, то и дело подъезжали машины, водители
заправляли чурбашечками круглые печки возле кабины и уезжали дальше. Так
что остановись ребята, устань - вся бы стройка остановилась. Умолкли бы
экскаваторы, встали машины. И хотя нарубленных чурбашечек была на площадке
целая гора, приготовленная еще раньше какой-то другой школой, они работали
изо всех сил.
Еще бы - такой заводище! А когда его построят, можно будет сказать
младшеклассникам, что строили его и они.
Иван Алексеевич был вместе с ребятами: он колол кругляши на
чурбашечки, махал топором будто заведенный и останавливался только затем,
чтобы протереть отпотевшие очки.
Потом он все-таки остановился, объявил большой перекур, и Михаська еле
разогнул спину.
Можно было посидеть, полежать. Но Михаська с Сашкой пошли по стройке.
На них гудели газогенераторки, словно ругались, что путаются тут под
ногами, раза два какие-то люди крикнули им, чтоб не ходили здесь. Вот еще,
не ходили! Они такие же сейчас рабочие, как все, - кто им может запретить
ходить по стройке?!
В котловане работали землекопы. Михаська посмотрел на них и даже
подпрыгнул от неожиданности. Там был отец. Спина его напрягалась, когда он
откидывал лопатой землю, сквозь мокрую майку проступали мускулы. Они так и
катались, будто кто гонял шары у отца под кожей.
- Смотри, - сказал Михаська Сашке, - узнаешь?!
Кепка у отца была назад козырьком; иногда он останавливался и вытирал
рукой пот со лба.
- Папа! - крикнул Михаська.
Отец обернулся и помахал ему рукой.
- Мы тоже тут работаем! - снова крикнул Михаська.
- Я за тобой зайду! Жди! - ответил отец.
Михаське показалось, что отец работает лучше всех, быстрее всех. Он
любовался, как играют у отца крепкие мышцы.
Когда они пошли домой, Михаська подумал, что ведь это здорово: он и
отец - они вместе строили завод!
Может быть, когда Михаська вырастет, он будет работать на этом заводе,
строить тракторы. Хорошо бы и отец тоже туда перешел!
Они стали бы ходить с работы вместе, неторопливо, устало шагая по
мостовой, а мама ждала бы их дома. Хлопотала бы у печки, чтобы накормить
их, рабочих людей.
Михаська взял отца за руку.
- Здорово! Правда, папка? - сказал он.
- Что - здорово? - спросил равнодушно отец.
- Завод строили! - улыбаясь, ответил Михаська. - И мы с тобой!
Отец был какой-то недовольный, хмурый.
- А ну их! - махнул он рукой. - Время только потерял.
Михаська будто споткнулся, будто его окатили холодной водой. Весь день
он пилил эти кругляши, до зеленых кругов в глазах, старался, чтоб не
остановились машины, газогенераторки... Что же, значит, все это зря?
Ведь и Сашка старался, пилил, и все ребята, и Иван Алексеевич вон как
махал топором. А шоферы на газогенераторках! А люди, которые копали
котлован! Да и сам отец!
Что же он, притворялся? Старался, работал, а сам ругает тех, кто его
сюда послал! Что же, ему ведра дороже?..
Михаська выпустил отцовскую руку.