Yakamoz

Oh you want to start a fire?

Желтые листья, накрывшие выбоины на асфальте, украшают вечно окутанную серым улицу Феликса. Осень словно бы расстелила свой пестрый ковер, и хотя под ним все та же старая добрая безнадежность, настроение эта яркая картина поднимает. Феликс не сказал бы, что осень его любимая пора, но она явно эстетичнее здешней зимы. Феликсу даже хочется сделать пару фотографий, но он передумывает, прекрасно зная, что, так и оставив их у себя в телефоне, через пару месяцев удалит. В конце концов, это не последняя осень в его жизни, и сфотографировать уже местами подгнивающие листья он еще успеет. Он снова поглядывает на дорогу и, не заметив так сильно им ожидаемый форд, достает из кармана жвачку. Минхо уже должен подъехать, но, видимо, его отвлекли, и на праздник они приедут позже остальных парней. Феликс любит Хэллоуин, потому что именно в этот день фриками в их городе бывают не только они. Он никогда не был излишне сентиментальным, и хотя от таких, как Феликс, шарахаются все, кому повезло жить за чертой их районов, он близости с ними и не искал и всегда клал на чужое мнение. Может, у него и его парней нет тех благ, которые выдаются остальным при рождении, но у них есть то, чего у многих из тех и в помине не было — стержня. Феликс в этом убежден, ведь иначе бы давно сломался, потому что эти улицы жалости к слабаком не знают. Ему нравится Хэллоуин, не только потому, что в этот день им легко смешаться с толпой, а еще из-за ярких крутых костюмов, в которые наряжаются девчонки, и из-за запаха яблок в карамели и корицы, плотно окутывающих улицы города. Раньше мама часто пекла Феликсу яблочный пирог с корицей, и ему нравилось, что запах от него оставался в доме еще весь день. Сейчас Чжинри приносит готовые пироги с работы, и пусть Феликс их не любит, и запаха от них никакого, — он молча ест и благодарит. Хэллоуин Феликс любит больше даже, чем Рождество, которое считает праздником богачей, ведь его район к нему не украшается, как центральные улицы. Тут даже сами жители дома не украшают, выбирая накрыть стол, чем тратиться на мишуру, которая сразу после праздника отправится в мусорные баки. Праздники в любом случае пользуются любовью Феликса, потому что в их преддверии у него всегда полные карманы, ведь у продавцов отличное настроение, а у его «жертв» всегда есть деньги, любезно подаренные им родителями. Он знает, что его пацаны тоже в восторге, предвкушают вечер полный приключений и красивых девчонок, с которыми они все соберутся в центре вокруг костра и сожгут чучело очередного монстра. Сумка, набитая баллончиками с краской, готова, Феликс выспался, и он полностью готов развлекаться. Как только Минхо подъедет, Феликс вместе с ними выдвинется в центр, где они обязательно нарвутся на неприятности, но доставят их куда больше. Самое главное, что радует Феликса — это то, что сегодняшняя суета поможет ему забыть о последнем диалоге с Хенджином. Он так это все и не переварил, не понял, как ему расценивать так открыто сделанное Хенджином заявление, и где именно скрыт подвох. В то же время, как бы он не злился на Хенджина, Феликс знает, что получает от их стычек и удовольствие, что его завлекает в этот безумный танец ярости с ним, и когда он подолгу не появляется, он скучает. Ощущение, что только рядом с Хенджином температуры в нем повышаются, и промозглые льды, сковавшие все нутро, начинают оттаивать. Он чувствует что-то новое, что-то необъяснимое, но однозначно заставляющее пройти его через встряску, после которой приходит некое обновление. Феликс все равно отказывается признавать, что перемены в нем вызваны именно Хенджином, но не отрицает, что его слова действуют на него острее, чем слова остальных. Казалось бы, ничего привлекательного в их коктейле, собранном из только негативных чувств, нет, но Феликс подсел, и ему теперь нужна постоянная доза. Возможно, ему просто льстит такое внимание со стороны парня, ведь на него никто никогда не смотрел с таким интересом, никто не показывал и не говорил, как сильно его к нему тянет. Язык Хенджина всегда источал яд, но в их последнюю встречу он сказал слова, которые врезались в память Феликса, и стоит ему остаться наедине, как он снова и снова думает о них. Это пугает, но ровно настолько же и завлекает. Феликс шагает по тонкому льду, слышит даже хруст, доносящийся из-под ступней, но все равно двигается дальше, потому что соблазн слишком велик. Хенджин не скрывает, что считает его красивым. Феликс, может, окончательно поехал кукухой, но даже когда они препирались у него во дворе, Хенджин взглядом считал его веснушки и снова зависал на его губах. В любом случае, до самого утра Феликс запрещает себе портить настроение из-за мыслей о мажоре из Лейксвилля. Минхо наконец-то подъезжает, оглушая всю округу орущим из колонок Тупаком, детвора, передвигающаяся от дома к дому с мешками, набитыми конфетами, в страхе разбегается, и Феликс, спрыгнув с лестницы, идет к машине.