Второй год обучения в Высшей академии магии и чародейства вряд ли будет простым. Филипп считает меня ненормальной, но я всё равно не могу перестать смотреть в его сторону. Для остальных я больше не жалкий изгой, теперь я самый сильный маг академии...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Максим
Перед артефакторикой я заглянул в секретариат, чтобы проверить есть ли письма для нашей группы, это входило в мои обязанности старосты. Захватив пару пухлых конвертов, поспешил обратно, не желая опаздывать, на бегу просмотрел фамилии. Одно из писем было адресовано мне.
Фамильный герб на белой с крупными волокнами бумаге не оставлял сомнений, что вести пришли из дома.
Не останавливаясь, я вскрыл конверт, пробежал строчки глазами, скрипнул зубами и смял послание.
На артефакторике я никак не мог сосредоточиться на том, что вещал профессор. Каждый раз терял нить повествования и снова пытался ухватить принцип работы отсроченных заклинаний, наложенных на предмет. Тема была важной, поскольку включала положение времени, а с ним всегда было непросто. Но хоть убей, я никак не мог выбросить из головы проклятое письмо!
— Всё в порядке? — спросила Марта, после занятия, должно быть, заметив моё раздражение.
— Да, не бери в голову.
Кирилл оказался не менее проницательным и потому спросил что случилось по возвращении в общую гостиную.
— Получил письмо, — признался я, зная, что друг сразу всё поймет.
Каждый раз когда мне писали из дома, новости были не самые приятные. Писал по большей части отец, он же настаивал, чтобы другие члены семьи не тревожили меня по пустякам. Я не был маленьким мальчиком и мне вменялось сосредоточиться на учёбе, а остальным не следовало меня отвлекать.
Но когда появлялась причина связаться со мной, за перо брался отец. Поводы могли быть следующими: мне объясняли, какие планы меня ожидали по возвращению домой; отец не был удовлетворён табелем моих оценок, высылаемым родителям дважды в год или по требованию, коим отец никогда не пренебрегал; семейные неприятности, о которых мне надлежало знать.
