Я - фанатка

Глава 15 Марта

Серафим Никифорович не сводил с меня пытливых глаз. Ни капли дружелюбия или расположения — исключительно деловой интерес. Пелагея Витальевна лучилась радушием с лёгкой ноткой беспокойства за сына. Было очевидно, что она ратовала за счастье своей кровиночки, в чём бы оно ни состояло. А состояло оно во мне, и это она безошибочно угадала чутким материнским сердцем. Ксения ревновала: оттенок сестринского собственничества легко читался в ярких всполохах огня.

И всё же... пока всё складывалось неплохо.

Следующим испытанием явился семейный ужин. Не было сомнений, что Филипп попытается меня поддержать, но это не отменяло того факта, что я должна быть крайне сосредоточена и чрезвычайно внимательна.

Надев тёмно-синее закрытое платье, я спустилась в малую гостиную, где собирались прибывавшие гости. Комната, как и остальной дом, была нарядно украшена разноцветными бумажными гирляндами, яркими глянцевыми шарами и еловыми ветками. Повсюду расплывался приятный запах хвои и горевших в камине берёзовых поленьев.

За прошедший день у меня было время оглядеться — Филипп показал мне дом. Он был просто огромен. На первом этаже, помимо кухни и всевозможных кладовых, находились две гостиных, большая и малая. К ним примыкали два обеденных зала, кабинет главы семейства, библиотека, зимний сад и ещё несколько комнат.

Наверху располагались спальни с прекрасным видом на укрытый снегом город. Настоящий интерес представляли семейные портреты, занимавшие все стены второго этажа. Филипп с удовольствием поведал мне истории своих предков. Забавные и грустные, они замысловато сплетали жизнь целого рода.

Мы не говорили с Филиппом о том, что однажды, если у нас всё получится, ему придется оставить свою семью. Вопрос повис в воздухе, но я не решалась спросить напрямую, откладывая сложный разговор на некоторое время.

Ко мне подошел Филипп и завел светскую беседу. Он волновался за то, как пройдет вечер и хотел облегчить моё положение чувством крепкого плеча рядом. Его плечо я бы с лёгкостью обменяла на пару тёмных родинок, которые я бы целовала бесконечно.

Я отвесила себе воображаемую пощечину и приказала вернуться в действительность.

Когда родственников собралось так же много, как углей в праздничном камине, Серафим Никифорович пригласил всех к столу в большой обеденный зал.