maniac II

Глава 24

Слëзы катились из глаз, но злость превышала все остальные эмоции. На ряду с болью, страхом и отвращением ко всему происходящему, желание отомстить самым ярким, самым болезненным и самым мучительным способом было выше, чем страх, что окутывал тело связанного парня.        Тëмные волосы спадали ему на лицо, длинные прядки намокали от слëз и прилипали к красносму лицу. По взгляду было не понятно: злится он или боится... Его руки до посинения костяшек пальцев сжаты в кулак, на запястьях тугие верëвки, на шее пакуется жëсткий ошейник с цепью, что прикреплена к металлической ножке кровати. Разорванная футболка, потëрные джинсы и спутанные волосы... Как же он был похож на Феликса в период его страшных и мучительных страданий, но сейчас страдает не он... Страдает тот, кто всё это придумал. — Ты приревновал ко мне Минхо, попросил о помощи Хëнджина, делал вид, что вы не знакомы и ты не знаешь меня, а сейчас Минхо шантажирует Хëнджина, чтобы он отпустил меня, — прошептал Феликс, сидя на стуле и смотря на связанного Джисона, который от злости скрипел зубами. — При этом Минхо отказывается разговаривать со мной и слушать меня. Вы что... Идиоты?  — Иди к чёрту! — прошипел Джисон, искривляя лицо от отвращения к двум парням, что когда-то измучили его тело. — Нападать на врага со спины, по-твоему честно?  — Я не виноват, что ты шёл с кухни в момент, когда я шёл по твоему коридору, — усмехнулся Феликс и отпил из стакана воды, которую ему благополучно принёс Хëнджин. — Видимо, тебе мало было всего того, что ты получил?  — А тебе малого того, что пережил ты? — Джисон поднимает голову, и в темноте его взгляд словно молнии пускает, от чего по телу пробегают мурашки. — Кто же знал, что тебе понравится стонать под ним?! Кто знал, что ты придурок, который не захочет заканчивать свои мучения?! И ты винишь во всём меня?! Я даже не знал, что Минхо хочет тебе помочь!  — Его помощь очень плохо сказывается на моей репутации, — вдруг произнëс Хëнджин. — Он сам начал провоцировать меня, а сейчас из-за него ты лежишь связанный на полу, задыхаясь своими слезами. Только я не понимаю, почему ты плачешь... Тебе страшно? Ты злишься? А может, ты жалеешь? — Хëнджин усмехнулся и подошёл к парню, поднимая его лицо за подбородок и всматриваясь в карие глаза. — Я выполнил твою просьбу, я поиздевался над Феликсом.  — В нашем уговоре не было пункта, что ты с ним станешь заодно!  — Но в нашем уговоре и не было пункта, что ты пойдёшь против меня, — усмехнулся Хëнджин и отстранился от него, доставая пистолет и кладя его на пол перед Джисоном. — Убивать мы точно не собираемся и трогать, как в прошлый раз, тоже. Мы всего лишь подождëм Минхо, заберëм своё и уедем.  — Ага, счастливые уйдëте в закат? — нервно хохотнул Джисон, рассматривая парней, что сейчас выглядели так, словно они уже выиграли эту войну между двух сердец, что сгорали в огне. — Ты не тот человек, который может забыть прошлое, Хёнджин! А Феликс не тот человек, который сможет тебе его подправить! Думаешь, я ничего не знаю?! Хочешь начать новую жизнь, закончив старые дела?!  — Хочу, Джисон, хочу, — улыбнулся Хëнджин, садясь на мягкое кресло и беря с тумбочки какую-то книгу с закладкой в самой середине. — Закончу старые дела, куплю билет на самолёт и начну новую жизнь, где не будет всего того, что я сейчас имею. Мне плевать на всё, понимаешь? Я человек спонтанный.        Джисон усмехнулся и опустил взгляд в пол... Сейчас он уже не был уверен ни в чëм, и спонтанность Хëнджина его очень пугала. Он не знал, что Минхо настолько сильно увлëкся спасением Феликса, что начал шантажировать Хëнджина... Джисон лишь хотел доказать свою правоту, хотел, чтобы однажды и Феликс почувствовал боль, которую испытал он сам... Но месть шла за местью... Они начали мстить друг другу за месть друг друга. Круговорот неопределённости и жажды чей-то крови полностью одурманил их, что сейчас все сбились со своего пути.  — Всë должно было быть не так, — тяжело выдохнул Джисон, зажмуривая глаза от потока слëз. — Всё должно было быть не так!  — А кто тебе сказал, что всё будет так, как хочешь именно ты? — выдохнул устало Хëнджин, отвлекаясь от книги. — Жизнь, может быть, и игра, но откуда ты знаешь, как в неё играть? Если бы ты вовремя остановился, может сейчас всего этого и не было.  — Хочешь сказать, что это я во всём виноват? — Джисон поднимает на него взгляд и тяжело выдыхает, потому что эмоций в пустой душе уже не было.  — Я виноват лишь в том, что снова полюбил, — улыбнулся Хëнджин, подходя к окну и смотря на тëмную улицу, ожидая, когда приедет Минхо. — Феликс тоже виноват, что смог полюбить такого как я, а Минхо виноват, что обо всём знал и ничего не предпринял в том, чтобы обезопасить Феликса. Вы оба начали тянуть друг друга по тонкому льду к противоположному берегу, в итоге ваш лёд треснул, и теперь вы медленно спускаетесь на дно своей любви. Один не смог быть верным, другой слишком мстивый. Так кто же во всём виноват?  — Ты собираешься забрать у него флешку, а что дальше? — спросил Джисон. — В чëм смысл моей скованности сейчас?!  — Ты приманка на опасного зверя, Джисон, — улыбнулся красноволосый, которого это всё забавляло. — Он же не согласится отпустить Феликса со мной, не согласится отдать то, что принадлежит мне. У него в руках информация, которая повлечёт за собой разные последствия, которые могут сломать мою жизнь, а я этому не позволю случиться.  — Так... Что будет, если он не отдаст...? — тихо спросил брюнет, переводя взгляд то на Феликса, то на Хëнджина.  — Отдаст и забудет обо всём, — ответил Феликс, снова делая маленький глоток холодной воды. — Он же не хочет, чтобы ты пострадал...        Иногда ученик превосходит своего учителя, особенно, когда это касается определенных черт. Хрусталь внутри хрупок, поэтому по нему пошла длинная полоса трещены... Удар — и он разобьëтся. Внутри Феликса всё заклеено, но его хрусталь давно разрушен и разбит на мельчайшие крупинки стекла, что въедаются в кожу и ранят больнее острия ножа... Нож можно вытащить, а эти крупинки въедаются очень глубоко, и при каждом движении больно двигаться... Больно дышать...        Что должно произойти сейчас? Почему Минхо отказался разговаривать, а предпринял попытку пойти против важного для Феликса человека? Блондин и сам не понимал, почему Хëнджин так важен ему, и когда он стал для него так дорог? Разве, когда любят, готовы оставить дом, родных, друзей и семью? Да, готовы... Разве никто не замечал этого? Влюблëнные начинают свою жизнь, кто-то готов отказаться от миллионов людей ради одного, а кто-то не готов и от одного...        Феликс был тем, кто мечтал... Мечтал о хорошей жизни, разгульной ночи под покровом тëмного и звëздного неба. Он жил свои подростковые годы, дышал никотином, пил терпкие напитки, но он жил... А сейчас он вырос... Вырос непозволительно быстро для своего возраста... И даже в чём-то перерос самого Хëнджина.        Они стали похожи... Похожи в манере общения, в своих желаниях, в своих действиях и в своих чувствах. Феликс согласился на последнюю месть перед их новой жизнью, но неизвестно, как обернëтся их новая жизнь... Будут ли они любить друг друга так же больно и страстно? Будут ли у Феликса всё те же друзья, что готовы завалится в дом опасности и находится там неограниченное количество времени? Будет ли у него в новой жизни свобода, ведь уходить уже некуда... Уходить и не хочется... Бежать и не планируется...        А что с родителями...? Как им всё объяснить? Бедные сëстры врут каждыми днями, что Феликс с ними, что он в порядке, а родная мама даже не замечает, что её сын странно отвечает на сообщения. Родители скучают, и он тоже скучает, но сейчас он боится... Боится отойти от Хëнджина даже на шаг, потому что боится, что потеряет его доверие к себе. Часы отбивают долгие минуты, и сколько прошло времени никто не знает. Неужели Минхо всё узнал? Неужели бросил Джисона им в руки, не собираясь спасать? Бедный парень сидел на полу и рассматривал свои пальцы, которые нервно кусал в долгие минуты ожидания.  — Видимо, сегодня твой возлюбленный домой не собирается, — усмехнулся Хëнджин, отходя от окна. — И часто он тебя на такое долгое время одного оставляет?  — Сегодня он у родителей задержаться должен был, — ответил Джисон. — Развяжи меня уже, — выдохнул парень. — Я в туалет хочу.  — Ты хочешь в туалет?! — громко спросил Феликс, которому уже надоело тиканье часов на стене. — Хочешь, я тебе поведаю, куда я ходил в туалет, когда меня запирали в комнате на несколько дней без воды и еды?! Хочешь, я тебе расскажу, что я ел?! А может, тебе рассказать историю про солëную воду, которую мне дали, когда я умирал?!  — И как ты смог его полюбить тогда, если всё настолько плохо? — спросил Джисон, усмехаясь. — Я тебя своими руками не мучал. Тебя мучал он. Так что ты ко мне пристал тогда?        Феликс сжал от злости кулаки, его взгляд был направлен точно в карие глаза брюнета... Казалось, что ещё одно слово из его уст, и блондин схватится за пистолет, что лежит на полу, но...        Тëмную комнату окутал яркий свет от фар машины. В этой тишине звук закрывающийся двери машины казался оглушающим... Он приехал, чтобы всё исправить, он приехал, чтобы спасти Джисона и отпустить важную деталь, что носил с собой.  — Приехал, — усмехнулся Хëнджин и взял с пола пистолет, поглядывая на Джисона. — Сейчас посмотрим кто и кого любит...