Эхо | СюэСяо

Разоблачение. 5

Сюэ Ян успевает сделать пару десятков шагов по выложенной гладко обтесанными камнями дорожке в окружении благоухающих зарослей, прежде чем нарушить гнетущее молчание неприязненным замечанием:
— Ты пытаешься спихнуть меня в кусты или что? — Он выразительно косится на отставленный вбок локоть Сяо Синчэня, неуклонно сдвигающий его с центра тропы. Если продолжится в таком духе, то не лучше ли было остаться в беседке?
Сяо Синчэнь награждает чуть смятенным взором своего спутника и признается:
— Если честно, я жду, пока вы возьмете меня под руку, молодой господин Сюэ, — в его голосе проскальзывает укор.
Услышав это, Сюэ Ян спотыкается на ровном месте и едва ли впрямь не валится в объятья ближайшего раскидистого пиона. Чудом удержавшись на ногах, он ошалело глядит на озадаченного такой реакцией Сяо Синчэня, и сипло вопрошает:
— С какой стати я должен это делать?
— Ну я же позвал вас на прогулку? — кажется, собеседник не понимает, в чем вообще суть возникшей проблемы.
— Под ручку? — неверяще уточняет Сюэ Ян.
— Вас что-то в этом смущает?
Да все смущает, он на такую блажь не подписывался! Это что, у даосов так принято? Что-то с Сун Ланем Сяо Синчэнь так не разгуливал... Или же Сюэ Ян что-то пропустил? Воображение ему мигом подсовывает картину степенно шагающих чуть ли не в обнимку ненавистных заклинателей, и избавиться от нее выходит с превеликим трудом. Фу, мерзость, обрезанными рукавами попахивает...
С другой стороны, Сюэ Ян не раз на глазах у изумленной публики повисал на плече у Яо, не видя в этом ничего дурного. Скверным это казалось только приятелю, неспособному выдержать тяжкий груз, неизменно мнущий ему одежды и вопящий на ухо. С такой точки зрения все принимает иной оборот — этот дурацкий Сяо Синчэнь сам не рад будет, что попросил!
— Ладно, — снисходительно бросает Сюэ Ян, вздергивая подбородок, — только конфеты вперед.
Сяо Синчэнь едва заметно усмехается, покорно вручая в качестве платы еще один сахарный шарик. Наверняка думает, что он в сложившейся ситуации победитель — несговорчивый адепт продался ему за сладости, ну-ну! Потому Сюэ Ян посылает ему в ответ пугающий оскал, раскусывая полученную конфету и мстительно вцепляется обеими руками в предложенный локоть.
Однако уже через несколько чжанов становится понятно, что неприятности таким образом драному даосу можно будет доставить, разве что если вынудить его тащить себя волоком, как мешок с тухлым мясом. Большие неудобства испытывает сам Сюэ Ян, которому приходится держать спину прямо, едва ли не гарцуя на цыпочках, дабы скрасить разницу в росте. Во время прогулок с Цзинь Гуанъяо таких проблем не бывает! Ох, вот так позорище, хорошо хоть сад пустой, а пытливо выглядывающие из кустов павлины — кто их пустил на свободный выгул?! — не смогут никому поведать об увиденном.
Подножку, что ли, подставить? Яо-мэй ничего не сможет предъявить за то, что достопочтенный Сяо Синчэнь случайно пропахал своей непристойно благостной рожей каменную дорожку. А то выглядит точно картинка, намалеванная придворным художником, которому отрубят руки, если не приукрасит все в десяток раз. Не положено мужикам такими быть...
— Молодой господин Сюэ, а как вы относитесь к поэзии? — вдруг ни с того ни с сего любопытствует Сяо Синчэнь, на удивление ловко переступая выросшую у него на пути преграду. Даже бровью не повел, зато сам смог загнать в тупик!
— Дурость редкостная, — честно отвечает Сюэ Ян, кривясь. И от глупого вопроса и от даосской непробиваемости. Или везения?
— Может, вы просто не слышали достойных стихов?
— Снова намекаешь на то, что я падаль канавная и все, что мог слышать, так это вирши похабные? — неприязненно щурится Сюэ Ян, стискивая пальцы на чужом локте под тихий вздох. — Спешу разочаровать: тут у Цзиней каждый третий эту высокопарную чушь по любому поводу зачитывает!
— Ну что вы снова начинаете? — раздосадованно качает головой Сяо Синчэнь. — Мне казалось, я уже дал вам понять, что у меня нет цели вас оскорбить. Я просто желал разбавить тишину стихами, которые услышал на одном постоялом дворе по пути в Ланьлин.
— То есть тогда, когда на пару со своим дружком меня волокли на казнь? — хмыкает Сюэ Ян. — Хорошенькое дело: я валяюсь под лавкой как куль, а вас стишками ублажают...
— Повторюсь, мне очень жаль, что обвинил вас по своему легковерию, но мы с Сун Цзыченем обращались как подобает с ценным пленником!
— Ладно, вещай уже свои столбики, если так прищемило, — милостиво разрешает Сюэ Ян. В первую очередь потому, что во время жарких оправдательных восклицаний ему невообразимым образом умудрились подсунуть еще одну конфету. И при этом не сбавляя шага! Поразительно...
— Благодарю, — с облегчением произносит Сяо Синчэнь. Он тихонько откашливается, настраиваясь на нужный лад, и вдохновенно заводит:
«Мой двор окружили
Деревья высокой стеной,
Но тяжко вздыхаю
Я лишь перед сливой одной.
Ты спросишь меня...»*
— Да, я спрошу тебя, о каком «твоем дворе» вообще речь, если ты по сути такой же босяк, как и я, только всем пыль в глаза пускаешь своими белыми одежками? — смеется во весь голос Сюэ Ян, не дослушав до конца. — А сливу ты где нашел? Тут одни пионы, между прочим!
Сяо Синчэнь оглядывается по сторонам, словно и впрямь полагает обнаружить в саду что-то, кроме кустов, усыпанных бело-желтыми бутонами, и возражает:
— Но ведь смысл был совсем в другом!
— Ага, его вовсе не было, как и в остальных прочих рифмах. Если уж портить бумагу, то с толком, — важно заявляет Сюэ Ян.
Он знает, про что говорит. Когда он ведет свои записи про исследование темной энергии, то там нет никакой бесполезной ерунды — все четко и по делу, и не только потому, что он терпеть не может держать в руках кисть. Ведь если он будет распыляться на посторонние измышления и словоблудствовать, как Старейшина Илин в своих писульках, Цзиней это не обрадует. А Сюэ Яну не хочется, чтобы золоченый клан ему пинка дал, ему здесь очень нравится.
Точнее, нравилось. Ровно до того момента, как драный Гуаншань решил прилюдно похвалиться за счет приглашенного ученика! Аукнется старому ублюдку еще это, из-за своего драгоценного нефритового стержня и подохнет... Сюэ Ян пока не знает как, но обязательно подаст идею Яо, когда тот соберется своего папашку на тот свет отправить. Он что-нибудь придумает. И пусть заодно придумает, как другу на люди выходить, не становясь жертвой насмешек — а если не сообразит, то пусть больше помощи не ждет! Уйдет от него Сюэ Ян, да вот хоть этому даосу дурному на загривок сядет, раз тот так рвется искупить вину...
— Значит, вы ценитель цветов? — помолчав, неуверенно спрашивает Сяо Синчэнь.
Сюэ Ян опускает голову, критично рассматривая вышивку в виде разлапистого пиона на своих одеждах, и отзывается:
— Ну вот этот вроде бы ничего... На остальные же мне плевать — растут и растут. А еще если их драть, можно мотыгой от садовника по хребту получить, — доверительно делится он и, переводя взгляд в сторону, не может сдержать раздраженного шипения.
Поганый Сяо Синчэнь, несмотря ни на что, его больше устраивал с улыбочками, а не кислой траурной миной. Видимо, это была его последняя тема для одухотворенной беседы и он на нее возлагал большие надежды, которые пошли прахом. Даже почти жаль его становится... Как псину с перебитыми лапами, по которой плачет нож из милосердия, или вроде того.
— Послушай, — на выдохе произносит Сюэ Ян, останавливаясь и вынуждая сделать то же самое и своего спутника, — тебе самому-то не тошно?
— Что вы имеете в виду? — вскидывает брови Сяо Синчэнь, становясь еще несчастней.
— Ты такой же лицемерный, как и все эти напыщенные заклинатели, — жестко припечатывает Сюэ Ян, брезгливо разжимая руки. — Терпеть вас за это не могу, только и можете, что благочестивые речи толкать, а на деле... Ну неужто тебе и впрямь интересно чинно выгуливаться со мной да беседовать про стишки с цветочками? Про погоду еще попомни!
Судя по лицу собеседника, замечание попало точно в цель. Правила приличий сковывают его в выборе слов и действий, которые не будут порицаемы в пристойном воспитанном обществе, и он этим тяготится. Однако ничего с этим поделать не может, потому что попросту не знает, что можно предпринять!
— То есть, вам не по вкусу наша прогулка? — горестно говорит он. Получив в ответ утвердительный кивок, щедро приправленный пренебрежительной ухмылкой, он бормочет: — Гм, я рассчитывал на иное... И что же вы в таком случае предлагаете?
На что он там мог рассчитывать — это просто смешно! А вот предложить пару вариантов, как исправить упущение, Сюэ Ян вполне может.
— Для начала, дай-ка мне это сюда, — он ловко залезает в обнаруженный по пути тайник в даосском рукаве и молниеносно выдергивает оттуда кулек с остатками конфет. Надоело ему прыгать как дрессированная зверушка за подачками. — Затем... У тебя есть что-нибудь, что ты давно хотел сделать, но не мог?
Наверняка у такого святоши имеется какое-нибудь потаенное и определенно не слишком приличествующее именитому заклинателю желание! Да хоть те же скабрезные песенки вместо занудных стихов погорланить или справить нужду на тщательно оберегаемые цзиньские пиончики... Сюэ Яну уже не шибко нужны извинения Сяо Синчэня — все равно ничего нового тот не придумает, — а вот склонить благообразного даоса к чему-то дурному может быть оказаться занятным.
— Ну не то чтобы давно... Но да, есть кое-что, — подтверждает тот после недолгих колебаний.
— Тогда давай, сделай это, — Сюэ Ян хищно и вместе с тем поощрительно улыбается. Мол, бояться нечего, тут некому морду кривить будет!
Однако Сяо Синчэнь отчего-то наоборот, начинает испытывать больше сомнений, чем прежде. Он бросает на Сюэ Яна недоверчивый взор, склоняя голову то на одну, то на другую сторону — так что, легче думается? И наконец едва ли не шепчет:
— Вы уверены? Вам же не пришлось по нраву все то, что я делал и говорил до этого... Как я теперь посмею?
— Ну коли это не снова ни за что ни про что дать мне по башке и протащить через всю страну для того, чтобы мне отрубили башку, то все в порядке, — заверяет его Сюэ Ян, чувствуя, как любопытство разгорается все сильнее.
Что же скрывается в праведном разуме Сяо Синчэня, почему он так разволновался? Румянец на щеках выступил, и глядит так проникновенно, с поволокой... Успел в беседке втихаря вином напиться, и оно только сейчас ударило, что ли? Даже представить сложно, что он хочет выкинуть! Интригует настолько, что Сюэ Ян невольно облизывает пересохшие от предвкушения губы. Впрочем, это было лишним, ведь в следующий миг Сяо Синчэнь резко хватает его за плечи, притягивая к себе, чтобы одарить поцелуем.

---

* Бессовестно взяты строки из "Стихи от первой любви" Бао Чжао в переводе Б.Мещерякова