Возрождение. Книга 3. Хаос

Глава 11

Мира проснулась от настойчивого стука в дверь. При том, настойчивого настолько, что сразу стало понятно: это не прислуга, не кто-то из высокопоставленных архи и не враг. Все они действовали бы куда тише.
Только хозяйка комнаты отбросила одеяло и встала на ноги, створки распахнулись. На пороге оказалась светящаяся Мари. Она буквально с разбега прыгнула на постель, заваливая подругу. Та отчаянно застонала, пытаясь выдать это за протест. Получилось вяло.
- Не нуди, ты так всю жизнь проспишь! – весело протянула ведьма. Потянула девушку на себя, заботливо придерживая согнутой в локте рукой за горло. Обняла руками и ногами, после чего, убедившись, что та никуда не денется, вытянула правую кисть вперед, над ними. Тонкие пальчики изящно разошлись на фоне потолка. – Смотри!
Мира не сразу поняла, что видит. Все такое же, конечность на месте, прежней формы, браслет на запястье, длинные черные ноготки, заостренные, точно Змеиная королева собралась насаживать недругов на них брюхом. Кольца, кольца…
- Стоп, - она даже дернулась, пытаясь выпутаться. – Что это? Что это? Что это такое?
Закудахтала, точно квочка, согнанная с насеста. Села, вцепившись в ладонь ведьмы мертвой хваткой. На безымянном пальчике заговорщически, но слишком уж деловито сверкало золотое кольцо с массивным прозрачно-зеленым камнем.
Мари счастливо рассмеялась.
- Мор сделал мне предложение.
Мира обернулась на нее, не скрывая непонимания. На мгновение ей показалось, что сон все еще не отступил.
- Мари. Вы ведь уже женаты.
- Да, женаты, - подтвердила та с охотой. – Но недавно решили, что… - она слегка поменялась в настроении. – Мы так долго были порознь, много чего изменилось. Много лет назад звучали одни клятвы, но тогда обстоятельства были другими. Теперь клятвы пора обновить, скрепить союз, который будет… Под стать нам сегодняшним. Любовь не меняется, она всегда одинаковая, если вы действительно друг другу суждены. Я беспокоюсь об обстоятельствах.
Мари отвела взгляд в сторону. Голубые, ясные глаза, точно чистейшее небо. Большие, сверкающие, искренние, не смотря на всю боль, что их обладательнице пришлось пережить. Даже близким порой чудилось, будто ведьму ничего и никогда всерьез не ранило. Любая проблема отбивалась об умело выстроенные стены, еще и множилась на «радость» обидчикам. Только осознанность выдавала ее с головой – даже наивная голубизна радужек не скрывала объемного опыта.
Самой бойкой девушке очень часто хотелось, чтобы многого из прожитого вовсе никогда с ней не случалось.
Мира, сидящая совсем рядом, касалась ее бедра своим.
- Мне не страшно, - призналась ведьма совершенно честно. – Я ничего не боюсь, потому что у меня теперь вновь есть он. Мой муж, - она широко улыбнулась. – Я не хочу его терять. Пусть глупо, но новая клятва свяжет нас сильнее. Я смогу вернуть его снова, если мы будем так близки, понимаешь?
Мира кивнула.
- Я безумно за тебя рада.
Ведьма засмеялась, вновь бросаясь на подругу с объятиями.
- Мы уже все обсудили, вы с Хаосом будете нашей связующей парой!
- Это еще что?
- Связующая пара, - повторила девушка, бесстыдно укладываясь на груди Миры. – Ритуал бракосочетания связывает души очень тонкой энергетической ниточкой. Чтобы сила этой нити поддерживалась даже при истечении жизненной силы у одного из супругов, выбирается влюбленная пара из других существ, которая сможет поддержать поток энергии.
- То есть… Мы с… Хаосом будем запасными генераторами, если вдруг с вами что-то случится?
- Да.
- Но зачем?
- Если этого не сделать, мы умрем. Вы на какое-то время поддержите поток энергии, чтобы нить можно было перерезать. В браке мы чувствуем друг друга, можем найти или хотя бы почувствовать, осталась ли какая-то материя в двух мирах.
Мира живо догадалась.
- Потому ты была уверена, что он жив!
Мари закивала.
- Именно. Я чувствовала где-то глубоко внутри по той крошечной связи, что он все еще здесь. Это помогало мне не терять надежды. Хочу это сохранить. Поможешь мне? Хаос уже согласился.
Пауза заставила ее поднять голову.
- Эй, ало. Что за молчание?
- Я готова. Хочу, чтобы ты была счастлива.
Мира думала о другом. Если они будут «связующей парой», то все точно поймут, что они с Хаосом вместе. Он уже согласился! А еще эта брошь… Неужели, правитель решил показать всем свои серьезные намерения?
Он и раньше не слишком скрывался, бегала от внимательных жителей крепости только Мира, боялась насмешек и осуждения. Но не этого ли она хотела? Чтобы все знали, кому принадлежит Хаос.
Идея показалась ей настолько хорошей, что с плеч спал груз, а внутри загорелся гадкий огонек. Хитрый план. Если дать всем понять, что правитель настроен по отношению к ней серьезно, то и Лорель не останется вариантов, кроме как перестать пытаться сблизиться с ним.
- «Если только он сам не пожелает обратного», - подумала она мельком, но тут же отбросила эту мысль.
- Отлично! – Мари поднялась над девушкой на вытянутых руках. Колени были по обе стороны от ее. – На подготовку уйдет примерно дня четыре, пока все обустроим, плюс, еще нужно договориться с Романом, уговорить нужных существ покинуть крепость хотя бы на время церемонии…
- Постой, а при чем тут Роман?
- Точно! Мы с Мором решили, что хотим свадьбу в долине. У иолов. Представляешь, какая будет красота? Он даже согласился переночевать там, не смотря на свое отвращение, - колдунья хихикнула. – Тем более, в прошлый раз мы неплохо провели там время. Если не считать возвращения Шинона, чтоб его Бириим покусал.
- Чудесно, - восхитилась Мира. – Значит, четыре дня?
- Не больше недели. Но…
После короткого стука, состоящего всего из трех касаний костяшками к дереву, внутрь заглянул Эвиан. Тут же замер, застав девушек в весьма неоднозначном виде. Те же ничего странного не замечали, потому на ворвавшегося метиса глядели укоризненно и недоумевающе.
- Эм… Ого. Привет. Я, вообще-то, хотел с Мирой поговорить, но, кажется, не вовремя.
- Мы заняты, - отчеканила Мари, посмотрев на него через тонкое плечо.
Эвиан вскинул брови, прокашлялся, пытаясь кивнуть.
- Да я… вижу.
- Выйди отсюда, извращенец, иначе я тебя без правящего органа оставлю, - пригрозила Мари.
- Понял, - разочарованно протянул Эвиан прежде, чем вновь прикрыть за собой.
- Вот же крысеныш. Так, на чем я остановилась. Да. Не больше недели, но нужно начинать уже сейчас, и мне, крошка, нужно твое содействие. Ты, считай, подружка невесты, потому поможешь мне выбрать платье, запланировать украшения для церемонии и общую тематику. А еще нам нужно будет вернуться в долину, чтобы определиться с местом. Списки гостей мы с Мором уже составили, а все остальное он доверил мне. Сказал, просто принести ему все записи, он разберется, - Мари мечтательно, красиво улыбнулась. – Ох, Мира, я поверить не могу, что он снова со мной. Стало так легко, будто я снова маленькая, и…
Выражение ее лица изменилось. Мышцы неаккуратно дернулись, а затем, будто ничего не было, собрались в подобие прежней улыбки.
- Нет никаких забот, все такое простое. Не обязательно быть сильной, чтобы жить.
Наружу просилось менее нейтральное слово «выжить».
- Ты так счастлива с ним. Это просто прекрасно. Счастливая ведьма – добрая ведьма. Крепость однозначно выдохнула, как и оба мира.
Мари прыснула, падая на бок. Костюм, расшитый скромно сверкающими зелеными змеями, хорошо сочетался с длинными кожаными перчатками в тон и черными короткими сапогами. Мари выглядела роскошно, как и подобает супруге высшего существа. Или невесте?
- Счастливая ведьма – плодотворно работающая ведьма. Пусть выдыхают, пока я за дело не взялась. Кстати, Мор рассказал мне о вашем занятии. Что думаешь по поводу Хаоса? Будешь просить о силе?
- Не знаю. Хочется, но пока не уверена, произошло много всего, - Миру вдруг осенило, что она совершенно забыла поделиться с лучшей подругой главными новостями. Та прочитала все за долю секунды, подскочила и больно хлопнула девушку по бедру. На возмущенный вскрик даже внимания не обратила.
- Я знала! Я знала, хитрая ты задница! Поверить не могу, Мира, и ты смолчала!
- Я не успела!
- Рассказывай мне ВСЕ! – взревела она. – До мельчайших подробностей! Я хочу знать даже то, чего мне лучше не знать, и ты прекрасно понимаешь, о чем я! Скорее же!
И Мира принялась неспешно рассказывать. Мари не прервала ее ни разу, слушала внимательно и смотрела такими глазами, будто пред ней разворачивалась эпическая битва с драконами и молниями. Не торопила и даже звука лишнего не выпустила. Если, конечно, не считать лишними звуками периодические полуистеричные визги, которые она издавала, падая на постель в переизбытке эмоций. Закрывала лицо и, порой, меняла его выражение на «Да правда? Он ТАК сделал?». Когда Мира замолчала, удовлетворенно-удивленно закивала.
- Вот это да. Слушай, а ты его чем-то подпаивала? Просто это все на Хаоса совсем не похоже. Он какой-то… нежный. Это пугает.
- Как и меня пугает все то, что ты рассказываешь о Море, - скривилась вторая девушка. Посмотрев друг на друга, они протянули одинаковое:
- И-и-и-и-у-у-у-у.
После чего почти синхронно прыснули.
- Они и не должны себя вести со всеми, как с нами. Умора, - взвизгнула Мари. – Я бы со стыда сгорела.
- Не ты одна.
- Значит, крошка, мы с тобой почти родственницы. Могу голову на отсечение дать, как только война закончится, и вы с Хаосом под венец пойдете. Не отпирайся, основания имеются.
- Прекрати, - смутилась Мира.
- Я уверена. Если этот гавнюк посмеет испортить мои планы на нашу семью, я ему мозги-то промою. И тебе тоже, - она ткнула пальцем в грудь подруги. – Не смей творить глупостей. Мы обязаны породниться, иначе все плохо закончится, - подумав, добавила. – А еще я надеюсь, к тому времени Мор, наконец, отстанет от меня. Пусть наседает на своего братца с вопросами о детях. Отпрыски младшенького будут ему прямо как родные.  
- Ты настолько не хочешь заводить своих?
Мари скривилась, будто одна мысль об этом заставляла ее органы сжиматься до боли. Более красочного ответа можно было и не ждать.
- Зря. Мор был бы хорошим отцом.
- Я знаю, дело в другом.
Мира едва успела нахмуриться и открыть рот, чтобы задать вдруг появившийся вопрос, как ведьма подскочила и, чмокнув ее в щеку на прощание, упорхнула прочь.
- Я найду тебя позже, крошка, займемся подготовкой!
Девушка осталась наедине с неясным чувством. Вопрос, наталкивающий на некоторые неприятные мысли, повис в воздухе. Мари знала, что этот вопрос был адресован ей, но отвечать не хотела, потому и сбежала, трусливо поджав свой пушистый рыжий хвост.
Мира, осознав, что подруга именно сбежала, удивленно уставилась на прикрывшуюся дверь.
Мари… сбежала?
На другом конце крепости, тем временем, Хаос сидел на высоком столе Альба, опершись втянутыми руками за спиной для равновесия. Его рубашка и прочая одежда верхней части тела лежали в кресле безжизненной кучей. Сам Альб возился рядом, вычитывая нечто важное в раскрытой книге.
- Будет больно.
- И что? Стерплю как-нибудь.
- Что об этом думает Мира? Ты мне так и не сказал.
- Она «за». Будет рада помочь.
Архидемон благосклонно кивнул, хоть и не скрывал удивления. Перелистнул страницу. На нем тоже было не так много одежды, как обычно: лишь плотная рубашка и брюки, все остальное заботливо висело на спинке стула. Рукава мужчина закатал до самого локтя, боясь испачкать. Перчатки снял.
- Я буду вырезать их по одной и сразу залечивать твои раны, - осмотрел торс племянника, весь усыпанный шрамами, и тяжело, сочувствующе вздохнул. – Прости, но я не нашел другой способ их обезвредить. Только избавиться полностью.
- Все в порядке. Это лучше, чем ничего. Попробуем. Если сработает – отлично, я буду рад, а если нет – ты хотя бы попытался, это уже многого стоит, - Хаос поддерживающе хлопнул дядю по плечу. – Для тебя это тяжелее, чем для меня, я же вижу. Все в порядке, и не такое приходилось выдерживать. Давай. Я тебе благодарен, дядя.
Альб рвано кивнул, морально себя настраивая. Взял серебряный скальпель в голую руку, вторую осмотрел, готовясь пускать магию к самым кончикам пальцев. Протянул племяннику плотный кожаный жгут, но тот оказался. Челюсти его были плотно сжаты.
- Если откушу язык – отращу новый, - коротко отшутился. Альб юмора не оценил, но и комментировать не стал. Подошел ближе, отклонился, сверяясь с информацией в книге, после чего выбрал первую цель: небольшой символ, похожий на китайский иероглиф. Находился он чуть ниже правой ключицы пастыря, обособленный, потому и показался подходящим началом.
Лезвие вошло неглубоко. Хаос шикнул, будто случайно чем-то обжегся. Альб, убедившись, что племянник в порядке, начал обводить шрам по кругу.
- Лучше режь быстрее, только хуже делаешь, - посоветовал пастырь.
Дядя его послушал. Соединив начало и конец длинной дорожки, повел плечами.
- Готов?
- Давай уже.
Вновь скальпель коснулся того же участка кожи, но теперь залез в рану параллельно, отделяя кожу от мышц. Хаос сжал край стола обеими руками, и тот жалостливо заскрипел, готовый вот-вот треснуть.
- Терпи, терпи, - приговаривал Альб. Старался делать быстрее, но не терять концентрации. Обычно спокойный архидемон стал встревоженным черным котом, темные глазки которого источали подобие страха. – Немного… Немного еще.
Мужчина убрал символ в подготовленную тару, а сам прислонил чистую ладонь к ране. На обезображенном месте мигом выросло черное пятно, капля тягучей крови потянулась по торсу пастыря к брюкам.
Альб справился быстро, остались лишь темные разводы.
- Как ты?
- Сойдет, - неохотно поделился Хаос. – Есть способ быстрее?
- Нет. Если только мы будем резать тебя в несколько рук, тогда, может, и справимся. Правда, нас не так много. Я и Теотерон, Мари, возможно, но она сейчас занята. Мора к такому допускать нельзя, он не остановится. Еще мог бы Риэль…
- Я скорее сам себя на куски порежу, чем позволю ему, - отрезал Хаос. – Продолжай. Сможешь убрать все за раз?
- Нет, - Альб вздохнул. Он реалистично оценивал собственные возможности. Физически самый сильный маг обоих миров и смог бы справиться, но каждый порез оставался и на его сердце. Смотреть, как твой воспитанник страдает – разве хватит терпения?
- Тогда сколько получится, - великодушно позволил Правитель. Он все прекрасно понимал, более того, ему льстило, что дядя до сих пор так о нем беспокоится. Это грело душу. Любая зависимость от него была для Хаоса сладкой пилюлей от собственных переживаний. Таким существам он многое позволял и делал много послаблений из-за собственной уверенности в их привязанности. – Продолжай.
Альб послушался в очередной раз.
Хаос опустил веки, обособляясь от новой боли. Он переживал ее не так ярко, как любой другой на его месте, но приятного было мало. В темноте плясали белые пятна, вырисовывались неровные полосы, образующие круги. Одни за одним. Он ощущал, как металл разрезает его тушу, как избавляет от очередного замка.
- «Моя туша. Интересно, что будет с ним, когда я вернусь к Мире? Навсегда я его не оставлю, иначе не смогу... Унизительное, скотское занятие, пользоваться чужим телом, чтобы касаться своей женщины. Тебе повезло, Константин, очень повезло. Повезло, что ты давно мертв, иначе я бы выжег твою душу изнутри. Кусок дерьма». – Хаос нахмурился, противостоя очередным неприятным ощущениям. Альб вновь принялся что-то виновато бурчать. – «И как я раньше жил без плоти? Боль – тоже чувство. Отец и сестра многого меня лишили, создав бестелесным, тем приятнее получить возможность испытывать все это. Знала ли Смерть, что я буду так ценить подобное? Она точно знала, что я буду страдать. Помню. По ее энергии тогда было ясно – она следила внимательно и получала... хм. Удовлетворение моим положением? Хотела спустить меня с небес на землю, вероятно. Что ж. У нее получилось. А теперь я сам поднимаю себя назад».
- Как ты? – вновь обеспокоился архидемон.
- В порядке. Если что-то пойдет не так – я просто сломаю твой стол, - поделился Хаос хрипло, сухо, чему сам удивился.
- И сам же потом починишь, - намекнули ему в ответ.
- Ты путаешь слова «чинить» и «купить», - сказал и вновь зашипел. – Хорошо хоть, что эти уроды не додумались шрамировать его ниже пояса.
Альб поначалу укоризненно, а потом согласно осмотрел доступные участки кожи.
- Какие-то правила приличия соблюли.
- Удивительно.
- Весьма.
- Как думаешь, они занимались этим, когда он был ребенком?
- Судя по состоянию шрамов, да. Думаю, лет с шести. Явно до подросткового периода, некоторые из них деформированные, следовательно, в момент самого бурного развития, уже существовали.
- Почему я не удивлен? Люди жестоки, но успевают обвинить меня или Мора в излишней агрессивности или безжалостности. Эгоистично. Наверное, Смерть сказала бы, что они инфантильны, потому что еще не приобрели необходимую мудрость.
- Думаю, она сказала бы, что нам не стоит их осуждать, - поправил Альб. – Все-таки, мы разные. Люди – создания Творца, он не просто так задумал их такими, и ты прекрасно знаешь, зачем. Им не было предначертано стать умными или мудрыми.
- Скот, - припомнил Хаос неохотно. – И что? Зачем он дал им разум?
- Ты знаешь, - вновь повторил Альб, занимаясь делом уже скорее. – Не надо вновь в это влезать. Прошлые твои попытки ничем хорошим не обернулись, будь дальновиднее.
- Я не влезаю, дядя, - бросил резче, чем следовало. От внимательного архидемона это не ускользнуло. – Я анализирую и сомневаюсь, как наказывал сам Отец всего сущего.
- Я слышу сарказм.
- Правда? Удивительно. На самом деле, Альб, разве тебе никогда не казалось это странным?
- Что именно?
- Ты понимаешь, о чем я, не надо строить из себя невинную овечку. Его действия. То, что он создал, и зачем он это создал. Я так старался выполнять свою работу, не смотря на его отношение, но он все равно гнул свою линию. Даже не мог объяснить. Зачем создавать сомневающегося ребенка, если не хочешь отвечать на его вопросы?
- Сомнения – дар Смерти, Хаос, - почти ласково ответил Альб. – Твое наполнение – ее забота.
Пастырь уставился в пол, щурясь от боли. На какое-то время замолчал.
- Зачем?
Альб вдруг засмеялся. Отложил скальпель, глянув на племянника весело. Серьезное, не понимающее лицо того вызвало в дяде новый прилив смеха.
- Ты ни капли не изменился. «Зачем? Почему? Для чего? А это? А то?». Как до рождения Христа, так и после. Думал, ты вырос.
Хаос закатил глаза. Архидемон перестал смеяться, все еще храня на губах ностальгическую улыбку. Он вспомнил те годы. Вспомнил мать. Настроение его стало печальным и… виноватым? Мужчина вновь схватился за инструмент, продолжая работу.
- Ты тоже скучаешь по ней?
- Скучаю. Она ведь моя мать, Хаос, я все еще люблю ее.
Хаос на дядю не смотрел. Он думал о сестре. Странно, но «матерью», а не «Матерью», из всех детей ее звали лишь двое: это Альб и Шинон, тот самый ангел, являющийся тенью Мора много лет назад. Маги были привязаны к Смерти больше прочих, имели с ней тонкую эмоциональную связь. Только вот, в памяти Хаоса, больше прочих Смерть привязалась именно к Альбу. Не удивительно, что именно ему она даровала «слух», чтобы добрый наставник мог учить и приглядывать за тогда еще бестелесным младшим пастырем. Да и ее саму с такими возможностями Альб мог слышать просто прекрасно.
Эти размышления и копна воспоминаний помогли Хаосу пережить еще пару часов монотонных пыток.
А Мира и Мари, прихватив с собой Эвиана и часть его отряда, отправились в Иоланские земли. Романа уже оповестили об их визите, потому у портала ждала Рита и несколько сопровождающих. Девушки тепло поздоровались.
- Как я рада, что вы вновь заглянули! А ведь и недели не прошло, - весело упрекнула она. – Брат велел привести вас в деревню, а потом показать места, пригодные для празднования. Он сам, к сожалению, не может, из-за проблем с водными ему покоя нет, все укрепляет поселение.
- Мы вышлем еще солдат, - пообещала Мари так, будто была Правительницей демонов вместо Хаоса. Оно и не удивительно: ее волновала лишь грядущая свадьба, все должно было пройти идеально.
Мира, стоящая рядом, мало участвовала в обсуждении, как и Эвиан, в прочем. Они болтались за окрыленной ведьмой и не менее воодушевленной иоланкой грустным грузом и изредка ловили взгляды друг друга. Девушка много размышляла, в последнее время ее вновь начали одолевать вопросы.
- «Я сегодня же разберусь с Дором, потом пойду к Риэлю к библиотеку и все у него расспрошу. И Мари… Ох, неужели, нельзя было выбрать другого времени ля свадьбы? Кругом солдаты, деревня в плачевном состоянии, иолы еще от шока не отошли. Интересно, как дела у Одуванчика? Надо бы найти его или спросить у Риты, все ли в порядке».
Поселение полнилось звуками активной стройки. Где-то пилили, где-то забивали гвозди, где-то громко давали команды нести новые материалы. По улицам катались тележки с обломками разрушенных строений. Тел уже не было, но кровавые лужи, присыпанные землей и травой, порой попадались на пути.
Ближайший лес, восхитивший гостей в прошлое прибытие, заметно поредел. Из него нескончаемым потоком везли бревна.
Красивых мест в долине оказалось очень много. Мари придирчиво осматривалась в каждом, пока, по итогу, не пригнала всю свиту к протяжному берегу реки. Песчаная насыпь, смешанная с камушками побольше, уходила в глубину, а на суше постепенно сходила в густую траву. Невеста принялась расписывать детали будущего мероприятия – ей, наконец, угодило место. Неподалеку деревья, грунт ровный, еще и пахнет приятно.
- Вот тут и там вобьем колья, поставим шатер. Белый. Нет, зеленый. Нет! – от восторга она даже дышать перестала. – Прозрачный! Из пудровой ткани, чтобы лежала вуалью. Будут музыканты, еще нужна зона для танцев и отдыха. Еда будет с той стороны, чтобы вид на озеро не портили жрущие рожи. Так.. Замечательно! Эвиан, ты записываешь?
Охотник, под любезными уговорами ведьмы сменивший профиль на писаря, лишь удрученно кивал. Ему было не так уж и важно, лишь бы занять себя каким-то делом.
- Крошка, что думаешь?
Мира пожала плечами. Они стояли посреди поля, где трава была по колено, а кругом – едва ли не водная гладь, все гости будут как на ладони. Обхватив себя руками, высказалась:
- Слишком открыто. Если ангелы явятся?
- Не явятся, - отрезала Мари. Подошла к подруге и зашептала. – Ты чего их пугаешь? Никто сюда не придет, шпиона давно поймали, доносить некому. Откуда они узнают?
- Оттуда же, откуда они узнали о нашем сговоре с иолами, - не осталась в долгу та. Ведьма чуть ли не вспыхнула от негодования.
- Это случайность. Не важно, как они узнали, но никто сюда не придет. А если придет, я сама каждого на ветке повешу, - зло пообещала невеста. – Видишь, какой лес рядом большой? Сама уже убедилась - ветки крепкие, тело выдержат.
Мире оставалось лишь покивать, спорить с подругой было бесполезно. Почему-то никто не решался завести разговор о неподходящей для торжества обстановке, окружающие, подобно послушным баранам, следовали по течению. Будто ничего не случилось. Следы бойни еще даже не успели исчезнуть с улиц, а они уже собираются провести по ним молодоженов.
Беседа тем временем продолжалась, но уже без ее участия.
В какой-то момент даже присутствие Эвиана стало не обязательным, потому он тайком подкрался к Мире.
- Скучаешь?
- Страдаю.
Прыснул, соглашаясь.
- Твоя подруга умеет изматывать, - он задумался на секунду, после чего иронично подметил, - не тем образом, на который я рассчитывал первые пару часов знакомства с ней, но все же. К слову, этому факту я очень рад, иначе моя божественная, но бездушная фигура украшала бы забор Демонской Крепости.
- Ты можешь говорить о чем-то другом? – нахмурилась девушка, наконец, посмотрев на него.
- Могу. А надо? – он тоже смотрел, сводя препирания неуместной игривостью в очередную шутку.
- Если не хочешь, чтобы твоя фигура все-таки украсила забор Демонской Крепости.
Метис на удивление ободряюще улыбнулся.
- Поздравляю.
- С чем?
- Со сменой статуса. Теперь ты не просто человек, а близкий человек самого младшего пастыря, разве не повод порадоваться и поздравить? Все-таки, пригреться на груди кого-то настолько сильного – залог долгой, беспроблемной жизни.
- Может, хватит намекать, что я сплю с ним? – выпалила Мира.
- А ты не спишь?
- Не твоего ума дело!
- Зачем споришь, если я прав?
- Ты бестактный и отвратительный. Просто ужасный. Не имеешь право задавать подобные вопросы, и вообще, иди дальше записывай за Мари ее безумные идеи, ясно?
Эвиан сделал шаг вперед и склонился к возмущенному лицу девушки. Смотрел в глаза сощуренно, внимательно, будто заметил там что-то интересное.
- У тебя всегда такие зрачки широкие, когда ты злишься?
Она вдохнула и стукнула его в плечо, пытаясь оттолкнуть. Только охотник лишь вяло качнулся и прижал ее ладонь к пиджаку, будто надеялся, что она вот-вот прирастет. Мира дернулась в попытке вырваться, но он не поддался.
- Совсем сумасшедший? Отпусти!
- Я изучаю.
- Что ты изучаешь? Совсем идиот? Отпусти, кому говорю!
- Значит, он тебя всегда с первого раза слушается? Интересно. Ты привыкла к осторожному обращению, это видно. Неужели, Правитель такой учтивый? Карманный пастырь.
- Тебе какое дело?
- Хочу быть на него похожим. Даже лучше.
- Хватит!
В этот раз Эвиан моментально разжал пальцы. Мира отпрянула, впившись в него озлобленным взглядом, и зашагала прочь, потирая горящее запястье.
- Псих! – просила на прощание. Оказавшись на достаточном расстоянии, заговорила куда тише. – Псих. Полный псих.
Натертая кожа зудела. Затылок, спина, даже бедра чувствовали внимательный взгляд янтарных глаз. Мира не стала оборачиваться, ведь и так знала, что увидит.
После короткого посещения Иоланских земель, вся компания вернулась в крепость. Мира скрылась в своей комнате, где уселась на стул, стоящий среди белых букетов. Сердце почему-то беспокойно билось, а запястье гневило не прекращающейся пульсацией.
- «Что ему нужно? Зачем он так поступает?».
Вдруг среди кучи воспоминаний, перекрыв настырные янтарные глаза, выросла подзабытая мысль:
- «У всех есть любимчики. Чтобы узнать, почему определенный человек интересен другому, выясни мотивацию», - нравоучительно проговорила Сецейя. Мира выдохнула, надавила на виски, успокаивая взволнованный организм.
- «Я зачем-то ему нужна. То есть, он меня изучает, сам сказал. И до этого признавался, что люди ему интересны. Только вот для чего? Еще и таким странным образом. Он начинает меня пугать, это слишком двусмысленно. Я обязательно узнаю, но позже. Эвиан не опасен, так? По крайней мере, пока я рядом с Хаосом, он не позволит себе лишнего».
Мысль о пастыре заметно ее расслабила. Девушка откинулась на спинку кресла, опустив веки. Одно понимание, что он жив и сейчас занимается своими делами, возвращала жизни размеренный ритм. Все в порядке. У них все хорошо. Вроде бы. Ситуация с Лорель висела над Мирой громыхающей тучей.
- «И все эти сны. Я не могу быть уверена, что это правда Сецейя, но вдруг? Я могу рассказать кому-то об этом? Сколько собираюсь поделиться с Дором, что-то отвлекает. Нужно выделить для этого время, чтобы не наломать дров. Пойду прямо сейчас. Раз мы в ссоре, то не будет соблазна заговорить о другом».
У двери она вспомнила о броши. Замялась. Подумав, все же не стала надевать, но положила в карман.
Направилась в кабинет Хаоса, но не застала там ни единой живой души. Тогда постучалась в спальню, посетила гостиную, несколько небольших читален и гостевых комнат. Пусто. Даже вездесущей семьи советника не было видно. Только в одной она замерла – знакомый запах задержал ее на пороге.
- «Ваниль», - вспомнила Мира. Из противоположного от входа окна виднелась белая пустыня земель Хаоса. Лишь одинокая чайная чашка, оставленная на столике, говорила, что недавно здесь кто-то был. Мира зачем-то потрогала ее – холодная. – «Это точно ваниль. Такой тошнотворный запах, слишком концентрированный. Я ведь не могу ошибаться? Могу, но не в этот раз».
Осмотревшись еще раз, девушка продолжила поиски Хаоса. Не было времени обращать внимания на отстраненные вещи.
Наконец, она решила поискать Правителя в кабинете дяди. Постучала, никто не открыл. Вновь стук, уже более напористый. Даже если Хаоса там нет, Альб мог бы знать, куда он подевался. Только на третий раз в коридор выглянул архидемон. Заметив девушку, взмахом руки попросил войти и даже не уточнил, зачем она пришла.
Мира хотела заговорить об этом, но не успела, все мысли резко улетучились. Растворились, как и не было. Кончики пальцев похолодели, а контекст перестал нести хоть какую-то важность.
Хаос стоял, прислонившись к столу, и стирал с тела уродливые черные подтеки. Мокрые пряди прилипли ко лбу и шее завитками, руки двигались непослушно, а выражение лица пастыря ясно говорило о том, что ему произошедшее очень не понравилось.
- Кто там?
Альб прошел мимо замершей Миры, и только теперь она могла видеть его перепачканные руки. Оставленный на столе скальпель тоже мельком разглядела, и от одного его вида желудок сжался в крошечную точку. Дядя быстро сгреб все инструменты, таз с обрезками кожи, и убрал за мебель, туда, где не видно. Сам, подражая племяннику, принялся избавляться от темных пятен.
- Посмотри сам.
Хаос резко, незаинтересованно поднял глаза. Заметив Миру, растерянно замер.
- Мал… Мира? В чем дело?
Звучал вопрос не грубо, а очень даже участливо. Только вот девушка никак не могла вымолвить и слова, лишь дергала онемевшими губами, пытаясь оторваться от кровоподтеков.
- Ч…ч…что это?
Правитель осмотрел себя, будто только увидел.
- Я тебе расскажу. Присядь, малышка, - нарочито ласково проговорил он, пока подходил. Состояние Миры читалось с такой легкостью, что быть слишком внимательным не требовалось. В глазах стояла влага, дрожащий палец указывал на него, едва поднявшись.
Хаос прижал девушку, погладил по спине. В процессе повернулся к дяде, обдав обвинительным взглядом, а тот лишь безразлично отвернулся – несколько часов в подобной обстановке вымотали его и физически, и морально.
- Ну что случилось? Малышка?
- Что с тобой?
Мира обхватила его талию, коснулась лопаток, стараясь зацепиться.
- Мы с дядей избавлялись от печатей. Может, все же присядешь?
- Нет. Вы вырезали их? – спросила почти шепотом, не веря.
- Да. Но я в порядке, видишь? Обними-ка меня покрепче, вот так. Я цел. Чувствуешь? Дай свою ручку.
Девушка отстранилась и послушно вложила ладонь в еще влажную руку пастыря. Тот положил ее себе на грудь.
- Чувствуешь? Цел, - повторил. – Альб сразу все исправил.
Осторожно провела влево, затем вправо. Высохшие полосы не оставляли следов, а под ними осталось лишь чистое рельефное тело. Подняла глаза.
- Чувствую.
Спокойнее не стало. Он был уставшим, взмокшим от напряжения, слабым, и все равно улыбался, глядя на нее.
Разве может тот, кто думает о другой, улыбаться вот так? Будто Мира гасила его усталость, лечила душевные раны своим присутствием.
Она вновь прижалась к пастырю. Поняла, что больше не может злиться. Настырные образы, ненавистные, ужасающие, заставляли ее избавляться от ненависти и обиды.
Вдруг, однажды раны будут настоящими?
Вдруг, когда-то она его потеряет?
Хаос мягко прижался губами к ее макушке.
- Я здесь. Со мной все хорошо.
- Знаю, знаю, Дор, я знаю, - отчаянно затараторила Мира. – Знаю. Не хочу, чтобы тебе было больно, не хочу, чтобы ты страдал. Если… Если вдруг?...
- Нет, - мягко отрезал он. – Никогда. Я буду всегда с тобой, всегда здесь. Никто не сможет этого изменить, я не позволю. Веришь?
- Верю.
Он отстранился, рассматривая ее с улыбкой.
- Расстроилась. Всего-то царапина.
- Не правда! – Мира никак не могла отпустить его, но поняла, что это необходимо. Пастырь нуждался в отдыхе. – Давай я провожу тебя в спальню?
- Было бы неплохо. Альб, мы ведь закончили?
- На сегодня – да, - лаконично ответил тот. – Нужно еще несколько сеансов.
Не дав Мире задать каких-то взволнованных, но глупых вопросов, Хаос вывел ее из кабинета.
По пути вспомнил о своих вещах, но решил не возвращаться.
- Тебе нужно поспать, - обеспокоенно настаивала Мира, чем заставляла пастыря все шире и самодовольнее улыбаться. Ему льстила забота девушки, само беспокойство с ее стороны было приятным. Он ей не безразличен – факт, но скольких же трудов ему стоило добиться такого открытого проявления чувств. Еще немного, и она сможет взять его за руку при толпе посторонних, вот это результат.
- Несомненно, - согласился легко. – Но знаешь, что мне нужно больше?
- Что? Лекарства? Вода? Принести тебе этой ужасной живой жижи из реки? Тебе плохо?
Хаос хотел ответить, но лишь несколько раз усмехнулся, не решившись посмеяться в голос:
- Ванна. И ты. Всего раз. Может, больше.
Мира укоризненно шлепнула его по боку и проскочила, отпирая дверь в покои. Правитель проскользнул внутрь, сделав спешный реверанс.
- Какие манеры.
Девушка не сдержала слишком похожей усмешки, затем вошла, заперев за собой. Там упала на постель, наблюдая, как Хаос расстегивал брюки по пути в ванную. Звуки, сопровождающие его, звучали отчетливо: вошел в комнату, снял ботинки, избавился от одежды. Несколько колец зазвенели, ударившись о мраморную столешницу тумбы, когда Хаос за нее схватился. Будто почувствовав, что Мира подскочила, оповестил:
- Я цел.
Она вновь рухнула на прежнее место. Хаос коротко засмеялся. Несколько босых шагов по мрамору, и звуки воды.
- Малышка?
- Да?
- Иди сюда.
- Может, лучше ты закончишь и придешь сам? – предложила она неуверенно. Переживания смешались с очередной порцией постыдных мыслей. Он там без одежды, и голос такой… низкий.
- Нет. Я болен, и мне нужна твоя помощь. Скорее, иначе случится что-то ужасное.
Мира впервые слышала в его речи такие наигранно-капризные нотки, потому интерес победил - она заглянула в ванную.
У Правителя условия оказались куда лучше, хотя его возлюбленная не могла пожаловаться на свои. Его ванная была больше, просторнее, но такая же темная и заваленная деталями. В материалах девушка не ошиблась: мрамор был везде, начиная от пола, заканчивая столешницей и глубокой ванной овальной формы, куда поместился бы целый десяток человек. Несколько зеркал в серебряной оправе, походящей на паутину, занимали пространство над длинной полкой. Нити уходили по стене дальше, на потолок, задевали мебель и плинтуса. В тенях путались железные пауки с множеством драгоценных глаз. По всему пространству ванной стояли свечи, кое-где черные, в другом месте – красные, даже несколько серых. А справа от входа, на свободной стене у ванны, белел крест, прикрытый красной шелковой шторой, то было окно. Его свет едва пробивался сквозь ткань.
Мира не спеша прошла вглубь. Хаос сидел к ней спиной, закинув локти на бортики, но отчетливо слышал размеренные шаги.
- Нравится?
- Да. Тут интересно. Почему ты так озабочен пауками?
- Много лап.
- И что? – не поняла девушка. – И глаз много, но это тебя почему-то не волнует.
- Волнует. Много лап, много глаз – контроль и сила. Пауки пугают, их очень часто не любят, хотя большая часть – просто насекомые, которые живут так же как все. Они спокойные, хитрые, и, между прочим, весьма красивые насекомые. Не находишь?
- Я их боялась, - Мира склонилась к одному из тех, что спрятались в серебряной паутине. Погладила пальцем холодное брюшко.
- А теперь?
- Ношу одного в кармане, - пошутила она, припомнив брошь. – Спасибо за подарок, к слову.
- Ты ее не надела. Не понравилась?
- Понравилась, просто я была обижена на тебя за ситуацию с Лори.
Наконец, Правитель обернулся. Поманил Миру пальцами, вынуждая сесть рядом на колени. Подался, чтобы быть ближе, и приказал:
- Раздевайся и залезай в воду, мне действительно нужна твоя помощь, я сам никаким образом не справлюсь, на кону моя жизнь.
Мира выпрямилась и принялась избавляться от одежды. Хаос не оборачивался, чтобы ее не смущать, хотя тайком позволял себе развязно улыбаться. Его действия всегда были приличными, но так же строго контролировать мысли не выходило. Тем более, ему природой дано быть порочным.
- «Малышка Мира. Стесняется меня. Интересно, если бы я попробовал раздеть ее сам прямо сейчас, она бы мне оказала? Сопротивлялась бы? Глупая. Нельзя отказать тому, кто сильнее».
Даже когда девушка осторожно шагнула в воду и устроилась рядом, не сводил взгляда с крохотного белого пятна перед собой. За ним редко мелькали хлопья снега.
- Сядь ближе.
Мира подвинулась вплотную к пастырю, касаясь его обнаженного тела своим. Снаружи было тепло, но внутри, как ей на секунду показалось, разлилось что-то тягучее и горячее. Теперь она знала, что может получиться из такой неосторожной близости. От одной мысли об этом здравый рассудок куда-то ускользал.
- Еще ближе, - не унимался Хаос.
- Ты хочешь, чтобы я?...
- Ближе.
Она поднялась, вынужденно представ перед ним ничем не прикрытой. Хаос осмотрел ее с нескрываемым удовольствием. Прошелся по изгибам тела медленно, в собственном воображении чувствуя под ладонями гладкую влажную кожу. Мира спрятала взгляд, но он успел заметить, что такое внимание ей нравилось, ведь заставляло, наконец, чувствовать себя желанной.
Опершись о широкие плечи, она осторожно перекинула ногу и уместилась на бедрах Хаоса. Тот нагло развел колени шире, чем вынудил двинуться к нему вплотную.
Они оказались едва ли не нос к носу.
- Я же просил ближе.
- Теперь ближе некуда.
- Есть, - бросил, но договаривать не стал. Знал, что она и так почувствует, что значит его короткое «есть» под собой. Потянулся в сторону, после чего подал ей мягкую черную тряпку. – Смой это все с меня, я умру, если пошевелюсь хотя бы немного.
Девушка смочила ткань водой и прошлась по напряженным мышцам Правителя. Тот, вновь уложив локти на бортик, прислонился к нему затылком. Опустил веки. Чувствуя, как осторожно, но старательно Мира отмывает от него грязь, мысленно радовался. Внутри теплилось что-то знакомое, но потерявшее название. Хаос просто его не помнил. Кажется, Смерть как-то это называла, но как?
Такое глупое, слащавое слово. Слабое. Когда пастырь испытывал загадочное чувство, следом просыпалась ненависть к себе, но в моменте было так хорошо. Будто душа становилась светлее и легче, а грудь распирало от восторга и желания находиться в моменте вечно. Чтобы Мира была рядом всегда и заботилась о нем, а он был готов делать все для нее. Только с ней он испытывал подобное.
Почему-то это раздражало. Вспоминалась Смерть с ее нравоучениями.
Раньше даже подобие схожих мыслей вызывало в нем ярость. Сестра знала, а потом наплевала на его волю, поступила подло и бесчувственно. Издевалась над ним из-за собственных представлений о «правильной» жизни. Сколько же раз они ссорились на почве несхожести взглядов. Сколько вреда друг другу причинили.
- «Чего она хотела? Я знаю. Знаю, чего. Неужели?... Нет, нет, никогда», - разрозненно скакали мысли пастыря.
Когда девушка закончила, он убрал тряпку из ее рук и, приподняв за талию одной рукой, грубо вошел. Мира вскрикнула, вцепилась в его плечи ногтями, чем только больше раззадорила.
Вторая рука больно обхватила ее лицо, притянула, помогая ему впиться поцелуем в приоткрытые губы.
Стоило ей приподняться, Хаос прижимал ее к собственным бедрам. 
Ему хотелось больше власти. Подавить, подчинить, овладеть полностью, чтобы у Миры не возникло и мысли пойти против хоть в чем-то. Сделать ее своей не только на словах, а на деле. Видеть и чувствовать преданность. Он знал, как ломать волю людей, способов было много, и секс – один из них.
Один дает, а второй получает. Тот, кто руководит процессом, обладает контролем и за пределами спальни.
Главное, не попасться на этот крючок самому.
Хаос выпрямился и опустил ее, уложив животом на край ванны. Покрыл поцелуями плечи, шею, спину. Кожа под его ладонями была именно такой, какой он представлял, а кроткая малышка Мира не произнесла ни слова против, даже слишком охотно поддавалась его попыткам владеть ситуацией. Такого он хотел, и все же невозможно победить человека, который позволяет тебе собой управлять лишь тогда, когда сам того хочет.
Хаос развел ее ноги и вновь оказался внутри резким толчком. Мира изогнулась в пояснице, застонав.
- Помнишь, малышка, я сказал, что еще ни разу тебя не трахал?
Вновь резкий толчок, от которого влажное тело Миры покрылось мурашками.
- Сейчас я покажу, как это.
Он сам не понимал, откуда взялась эта злость. Тупая боль вклинилась в сердце, какие-то старые воспоминания и обиды показались на горизонте сознания. Она была там, Мира. Она тоже принимала участие в той ситуации. Прошлое связывало их в один плотный клубок, их не разделить и не распутать, как не старайся. Она не помнит, но когда-нибудь он расскажет.
А пока…
Мира вновь застонала, но теперь это было похоже на крик.
Хаос схватил ее за шею, приподнял, пока вторая рука прогибала девушку в спине. В этом было так много приятного, делать больно и знать, что такая боль ей нравится. А ей действительно нравилось, об том говорило все тело: то, как она разводила ноги, как слушалась и оборачивалась, ища его губы. Пальчики зарывались в черные волосы, впивались в кожу предплечий, заставляя его усиливать хватку. Такой Мира еще не показывалась, Хаос мог предположить, что она и не знала себя такой.
Уже представлял, как малышка будет краснеть, когда все закончится.
Грубые толчки рождали совершенно бесстыдные звуки. Столкновение влажной кожи, высокие потолки и каменные пустые поверхности. Мира стонала все громче, а он и не думал ее прерывать. Напротив, двигался резче и быстрее, наслаждаясь такой яркой, открытой реакцией.
- Дор, - простонала Мира вновь, прижимая его голову к своей шее. Каждый укус вызывал боль и мурашки. Дрожь заканчивалась в самом чувствительном месте, заставляя его все больше накаляться.
- Малышка?
- Ближе.
Он усмехнулся. Мира чувствовала его улыбку слишком чувствительной кожей, и сама улыбнулась следом, позволив векам прикрыться от наслаждения. Напряженные пальцы Хаоса прошлись по ее талии и нырнули меж бедер, заставив испустить весь воздух из легких судорожным, длинным выдохом.
Пастырь знал, что нужно делать, и ему хватило пары минут, чтобы довести Миру до пика. Пока та, одурманенная и послушная, наслаждалась нахлынувшими чувствами, развернул к себе и вновь вошел, на сей раз медленнее, слушая, как дурманящие звуки вытекают из припухших губ. Поцеловал. Глубоко, без лишней ласки, но не менее чувственно. Их языки сплелись. Мира обхватила его шею, не дав варианта отодвинуться. А он и не собирался – придержал ее спину одной рукой, второй оперся о пол и вновь двинулся в спешном, желанном обоими, ритме.
Мира ощущала, как его тело напрягалось все больше с каждой секундой. Дыхание становилось чаще, движения нетерпеливее. Внизу живота появилась боль, но это стало совершенно не важно. Ему было хорошо с ней, а ей было хорошо от осознания, что она пробуждает в нем столь сильные желания. Процесс значил большее, чем примитивное потребление друг друга. Каждый закрывал потребности партнера так, как следовало, потому рождалось ощущение полной удовлетворенности. 
В этот раз все отличалось. Они закончили так же резко, как начали: болезненно и грубо, но Мира чувствовала себя прекрасно.
Когда Хаос отстранился, оставив на ее губах очередной поцелуй, она облизнула их и коснулась спиной прохладного пола. Страх предстать перед пастырем обнаженной уже не имел прежней силы, ведь он явно увидел даже то, что она сама в себе толком не изучила.
Правитель ушел чуть дальше и опустился с головой в воду. Когда вынырнул, вновь навис над девушкой, рассматривая ее.
Опустился, оставляя несколько поцелуев на животе. Мира слабо засмеялась.
- Ты меня с ума сводишь, - прошептал он снизу, после чего вновь оказался у лица.
- Ты соврал.
Хаоса обдало волной жара. Такой сильной, что он на секунду подумал, будто его облили кипятком, даже в глазах помутнело. Сглотнул. Никогда прежде такого не случалось. Его обвиняли во лжи не один миллион раз за такую долгую жизнь, и никогда он не показывал страха.
Только губы дрогнули, чтобы ответить, Мира его опередила:
- Сказал, если двинешься – умрешь. А потом сделал со мной такое. Как не стыдно, - прошептала с притворным обвинением, проведя пальцами по зачесанным назад волосам, затем пригладила густые брови существа.
- «Нежность», - вспомнил Хаос. То слово, пробудившее болезненные воспоминания, всплыло неожиданно, но мягко, вместе с трепетными касаниями пальцев.
Чертова нежность перебросила его на несколько сотен лет назад, когда он был одинок и не знал, что делать, чтобы притупить это чувство. 
- А я и умираю, - ответил пастырь запоздало. – Ты разве не видишь?
- Не вижу.
- Дойдем до постели, и там я умру до самого утра. Это не ложь, просто утрирование.
Шутка была посредственной, нисколько не забавной, но Мире почему-то захотелось засмеяться.
- Можно я тоже умру? Завтра мы с Мари пойдем выбирать платье, я хотела бы пропустить это событие. Или хотя бы большую его часть.
Продолжали говорить шепотом, будто за стеной стоял неизвестный, которому были очень важны подобные глупости.
- Умрем вместе?
- И в один день.
- Как романтично.
Мужчина выпрямился, взял ее за руку, помогая подняться и покинуть ванную.
Они забрались в постель, даже не вытираясь. Сплели тела и заснули, едва головы коснулись подушки. В ночной тишине витала прохлада и расслабляющее спокойствие.
Хаос думал о прошлом.
- «Нежность», - все крутилось в сознании пастыря, пока он засыпал, чувствуя рядом хрупкую Миру, сопящую, словно котенок. Она так открыто и доверчиво прильнула к нему, а он так легко пустил ее в свою голову. Совсем забыл запереть дверь, в которую она тут же заглянула. Табличка «Осторожно. Прошлое» ее не остановила, малышка будто совсем не умела читать. Предупреждай, не предупреждай – она обязательно поступит по-своему.
Теперь ее ничем оттуда не вытащить.
А хочет ли он сам ее оттуда вытаскивать?
Нет.
Хаос нежно обнимет ее за плечи и поведет глубже в эту опасную комнату, чтобы все показать.