Возрождение. Книга 3. Хаос

Глава 25

Ранним утром Хаос проснулся первым. Едва открыв отекшие глаза, увидел перед собой Миру и ужаснулся, будто только прозрел: она исхудала, стала изможденной, израненной частыми сражениями, которые не должны были иметь к ней отношения.
Пастырь знал, что такое чувство вины, но сидящее внутри походило, скорее, на чистую ненависть и отвращение к самому себе. Точнее, к тому, чем он стал.
Хаос тихо поднялся, зачесал спутанные волосы за спину и осторожно подхватил девушку на руки, чтобы уложить в постель. Накрыл одеялом и присел на край, ненадолго спрятав лицо в ладонях. Протер. Вернул взгляд к спящей Мире.
Его пугало, что он ощущал. Мимолетные чувства к своей же личности отскочили от него, как луч от зеркала, и улетели вперед. Казалось, на кого он посмотрит, будет предметом его ярости. Причина придумается по ходу срыва, сойдет даже мелочь.  
Все случилось так быстро.
Хаос вышел из спальни с намерением снова принести страдания. Слепая злость требовала выхода слишком явно, чтобы притворяться, будто не понимаешься собственных чувств. А Мира? Мира пусть подождет.
Скоро он доберется и до нее. От предвкушения на лице пастыря появилась почти приятная улыбка.
Оставшаяся в одиночестве хозяйка комнаты проснулась сразу же. Дверь хлопнула, оповестив ее, что Хаос ушел, а вместе с ним ушел и сон. Девушка откинула одеяло, осматривая себя, затем пробежалась по окружению. Произошедшее накануне на миг показалось всего лишь дурным сном, таким же, какие приходили иногда с Сецейей. Бредовые, несвязные, бессмысленные.
Сецейя.
Мира напряглась, пытаясь вспомнить слова архангела. Та говорила про Хаоса и помощь ему, пыталась о чем-то рассказать, но, как всегда, сложно завуалированными фразами. Возвращаться к этому не было смысла, по крайней мере пока – бывшая Советница не внушала столько доверия, чтобы бросаться в сотрудничество с ней.
В первую очередь следовало разобраться, что будет теперь. Бириим мертв, предатели казнены, выходит, война завершена? Все могут сосредоточиться на возвращении Хаоса в нормальное состояние и на воскрешении Смерти. Разве, это не то, к чему стремился Совет?
Теперь путь будут продолжать те, кто остался.
Она поплелась вниз, надеясь застать Паккиота в зале для тренировок. Пусть демон больше не военачальник, его навыки в сохранности, и даже Мор не сможет тягаться со своим учителем. Мира будет продолжать брать занятия, а потом обязательно вернет на его законное место.
- «Как Мор вообще мог согласиться занять пост Паккиота? Просто не верится, какой бесчувственный пень!».
Мира постучала в двустворчатую дверь тренировочного павильона. Ответа не последовало, тогда она надавила на ручку и прошла внутрь. Здесь, как и во всей крепости, было слишком тихо. Роскошные комнаты, созданные Хаосом, опустели без своих жителей. Казнь троих высокопоставленных существ сыграла так, как рассчитывал Правитель демонов – его малочисленные подданные трусливо затаились по углам.
И все же, тишина прогибалась под одним единственным звуком, способным успокоить Миру и внушить чувство защищенности.
Пакиот стоял у стенда, натачивая очередное оружие. Расслышав шаги, обратился ко входу, а потом, отложив все, позволил Мире себя обнять.
- Мне так жаль, - искренне посочувствовала она. Новый помощник военачальника кивнул и клюнул губами ее взлохмаченные бессонной ночью волосы.
- Я знаю. Не беспокойся.
- Мы все вернем.
- Вернем, конечно, - он слабо улыбнулся. – Все вернем, как иначе?
Мира отстранилась, держа ладонь на его плече. Печаль Паккиоту было не скрыть, но он искренне пытался держаться бодро. Каждую минуту напоминал себе, что жив, значит дышит, значит, еще не все потеряно. Судьба благосклонна к нему.
- Тут кое-кто хотел… - начал демон, но умолк, когда дверь отворилась, едва не слетев с петель. Разъяренный Хаос несся прямо на них. Его лицо, изменившееся до неузнаваемости, было искажено не просто злобой, а непередаваемой яростью. За ним ползли его слуги, ленивые черные силуэты, скрепя когтями о покрытие стен и пола.
- Иди сюда, Мира! – не то прорычал, не то провизжал Хаос. Его настоящий облик рвался наружу. Все и ничего. Младший пастырь не имел форму человека, привычный голос или запах. Он был большим, и это большее спешило покинуть тесную клетку: выливалось из его глаз, ушей, обезображенного рта; вилось дымом от кончиков волос и когтистых пальцев.
Паккиот увел Миру себе за спину.
- Я его отвлеку, а тебе надо бежать, - проговорил он. Ответа не услышал – его откинуло в сторону, Хаос не был намерен возиться с ненужными существами. Цель была уже перед ним.
Бывалый солдат не сдался без боя - схватил ближайшее оружие и напал. Правитель был вынужден ответить.
Сражение завершилось, едва начавшись: тени пригвоздили Паккиота к полу, воткнув когти в податливую, живую плоть. Мира смотрела на это совершенно молча. Казалось, больше не было ресурсов, чтобы пугаться. Все, что она могла – наблюдать, ожидая очереди.
Хаос сел над ним поудобнее, примеряясь ударами по лицу. Один. Второй. Третий. Десятый. Их было так много, что Мира сбилась со счета. Они звенели под потолком. Нечеловеческий рев наполнил воздух зала, вместе с топотом вбежавших караульных и звоном разбитого стекла. Искаженное лицо пастыря раскрывало пасть, выло, раз за разом впечатывая кулак в схваченное им существо. Кто-то смелый из стражников отчаянно пытался влезть между ними, кажется, Демиан, но Хаос лишь отбросил его, лишив сознания.
Черная кровь растекалась под затылком демона. Он не издавал ни единого звука.
- «Он мертв?», - спросила Мира сама себя. Одна мысль об этом вернула ее рассудок, заставила схватить Правителя и потянуть в попытке снять с тела бывшего военачальника. Тот резко развернулся, сомкнул пальцы на девичьей шее и поднялся, наблюдая, как она задыхается. Никакого сострадания, только праведная, искренняя злость и отвращение. Ему было противно даже прикасаться к ней.
Глядя в истинно животные глаза Хаоса, лишенные любых намеков на ясный ум, Мира впервые за несколько месяцев начала молиться. Все эти удары, нанесенные Паккиоту, предназначались ей.
Вселенная вдруг стала осязаемой, настоящей. Ее можно было потрогать. Теперь она не просто окружение, хорошие декорации для приключений и любовных интриг, а реальный мир, в котором Хаос такой, каким его описывали.
Вселенная покрылась трещинами и лопнула, расцарапав все тело Миры, покрыв каждый сантиметр ее души шрамами, которые не дадут забыть единственно правдивую мысль уже никогда:
Ее Дора больше нет.
Горячие пальцы почти сомкнулись. Хаос просто смотрел, дрожа. Затмевающая рассудок ненависть никак не уходила, пастырь хотел сжать кулак, сдавить тонкую шею до хруста. Совсем не видел, как Мира брыкалась, безрезультатно царапала его руки лишь с одной целью: сделать короткий вдох. Лицо ее краснело, затем стало пунцовым, покрылось испариной. Начало синеть.
Тогда он дернул ее на себя.
- Ты ошиблась, - наполнил два коротких слова невообразимым объемом презрения.
Ладонь разжалась. Мира рухнула на пол, закашлялась, разрезая собственные легкие рваными вдохами. Среди размытых силуэтов выделялся один: Хаос уходил, раздавая команды солдатам. Рядом с ней приземлился конверт со смутно знакомой печатью.
- «Ошиблась, ошиблась, ошиблась», - вторило эхо где-то внутри. Там же заворочалось полное паники, гадкое предчувствие. Мира бросилась к конверту и достала оттуда короткое письмо. Зрение ее все еще подводило, приходилось щуриться и вглядываться в каждую букву в попытке сфокусироваться.
Ее руки била крупная дрожь.
Каждое слово выглядело издевкой. Это не могло быть правдой, ни в коем случае.
Только Мира все сильнее кусала губу и никак не могла оторваться от чтения. По мере того, как раскрывался смысл письма, в ее груди по одной отрывались потертые, измученные ниточки веры. Она принялась качаться вперед-назад, отрицательно махая головой.
Под эти звуки осознания Хаос и поднимался по лестнице пустой крепости. Находился на грани от того, чтобы сжечь ее дотла.
- «Надеюсь, это кровавое развлечение удовлетворило тебя, дитя нашего общего отца. Лично меня кончина Абериона, как и Бириима, в прочем, не слишком огорчила, все равно приходилось думать за каждого в Водном совете. А вот Теотерон был фигурой значимой, и мне очень жаль. Я тебе искренне сочувствую, как и оставшимся без защиты светловолосым дамам, его семье. Что будет с Тамилией, оставшейся без покровительства мужа? Что станет с красавицей Лорель? Ей осталось недолго, а без магической подпитки от отца она начнет очень быстро стареть. Ужасно, не правда ли? Особенно, если учесть, что казнил ты совершенно не того. Точнее, эта голова была одной из нескольких, и, поверь, преследовала куда более безобидные цели. Могу сказать, приземленные. Твой Советник ни в чем не виноват, кроме того, что хранил связь с нами, ради безопасности своих девочек, и поставлял печать время от времени. Теотерон не был предателем, нам так и не удалось вытянуть из него ни одной тайны. Он очень любил тебя, Хаос, и до последнего вдоха был тебе предан.
Какова его кровь на запах? Чувствуешь ее на своих руках прямо сейчас?
П.С. Если кто-то из твоих существ попытается проникнуть в Белый замок, его будет ждать оркестр из арбалетов, мечей, щитов и много чего другого. Я – не мой брат, Хаос. И теперь тебе придется воевать со мной».
Она растерянно отбросила письмо. Сама вселенная кружилась от нахлынувших предположений. Стараясь взять себя в руки, Мира подползла к Паккиоту. Позвала ушедшую стражу. Те помогли отнести его к лекарю, а сама девшка убежала в комнату. Она не могла принимать осознанные решения, но наверняка знала лишь одно: ей необходимо поговорить с Сецейей, теперь для того были основания.
Сменила одежду на более удобную, вновь схватила порядком потрепанную сумку, когда в дверь постучали.
Два раза под ряд, третий – спустя паузу.
Мира замерла, затем метнулась ко входу. Рывком затащила Эвиана внутрь и обняла, будто не видела уже сто лет. На момент она поверила, что его уже нет, настолько непредсказуемо развивались события.
- Надо уходить, - ошарашил охотник в следующую секунду. – Собирай вещи, я спрячу тебя где-нибудь.
- Что? – Мира отстранилась, выпуталась из кольца его рук. – Я не стану прятаться! Зачем?
- Хаос не оставит тебя в покое, лишь вопрос времени, когда он действительно возьмется за дело. Тебе нужно бежать и срочно.
- Повторить за тобой? – спросила разочарованно. Сглотнула, понимая, что приятель прав.
Эвиан принял укор, знал, что поступил, как трус, но ничего не мог с собой поделать. Такова цена сохраненной жизни. Кому сдалась храбрость, если она приведет тебя только в могилу?
- Я был здесь. Не убегал.
- Ты видел?...
- Видел, - Эвиан ответил, давая Мире возможность не продолжать. Самому было тяжело вспоминать, чего уж говорить о ней. - Три высокопоставленных разом, такого не было даже в Центре. И я уверен - Хаос знал о моем присутствии. Скоро они найдут меня. Он прекрасно понимает, что мне не сбежать, и просто оттягивает момент. Играет со всеми нами. Идем, Мира, это единственный вариант спастись.
- А Паккиот?
- Хаос его не тронет, нет причин. Если ты сбежишь, Паккиоту будет некого прикрывать, подумай.
- Но это ведь предательство, - шепнула девушка. Неприятное слово приобрело куда более зловещий смысл.
- Лучше быть живым предателем, чем верным мертвецом, - ответил Эвиан.
Девушка вспомнила Теотерона. Сжала нежную кожу шеи, вспоминая, как меч отсек его конечности от тела. В словах охотника определенно была доля правды.
- Порталы закрыты, мы не сможем уйти, - вспомнила Мира запоздало. План пошел прахом, ей не удастся увидеться с Сецейей, как и сбежать.
- Сможем, нам просто нужно постараться. Собирайся.
Заметив остатки сомнения, Эвиан взял девушку за плечи и буквально принудил себя проговорить:
- Оставаясь здесь, ты ничем ему не поможешь. Скорее.
Мира принялась скидывать в сумку все свои вещи. Книги, кинжал, брошь, подаренную Хаосом, блокнот, перчатки и ручку, которая вообще непонятно, зачем была ей нужна. Когда закончила, охотник вывел ее из спальни.
- Что мы будем делать?
- Ключ есть только у Альба, - припомнил он, выглядывая из-за угла. – Пойдем к нему. Ты отвлечешь, я украду, иного варианта нет. Со стражей разберемся по ходу дела, у них как раз смена караула, воспользуемся этим.
Они прокрались к кабинету Альба, минуя охрану и патрульных, раз за разом проходящих свои маршруты. Крепость была готова сцапать беглецов в любую минуту. Повсюду горел свет, демоны в полном обмундировании буквально заполонили коридоры. Пройти незамеченными оказалось сложной задачей, но метис успел достаточно хорошо изучить временное жилище, чтобы с ней справиться.
- Вымани его, а дальше я разберусь.
Мира же вдруг придумала другую идею. Один маленький факт из прошлого подарил надежду на решение конфликта без вранья, вредительства и увечий.
- Дай мне пару минут, ладно? Я справлюсь сама.
- Какого?...
- Заходи со мной, чтобы никто не заметил.
Она легонько постучала, затем вошла в комнату. Эвиан прошмыгнул за ней, уже предчувствуя, что их вот-вот схватят. По его мнению, напарница вела себя, как сумасшедшая. Не удивительно – подобные приключения кого угодно сведут с ума.
Альб безмолвно сидел в кресле и гостей точно не ждал.
- Мира? – свел брови к переносице, удрученный и полный сочувствия. Заметив охотника, подскочил. – Эвиан?
Тот запер дверь на замок и прислонился к ней спиной.
- Мира, она не выдержит, если будут ломиться. Делай что-нибудь, иначе я сам начну!
- Мира, что происходит? – с подозрением спросил Альб, без капли добрых чувств косясь на охотника. – Откуда он здесь?
- Он никуда и не уходил.
- Ну, спасибо! – воскликнул тот, не оценив такого выпада.
- Не важно. Альб, мне нужна ваша помощь, - она бесцеремонно схватила руку Альба, освобожденную от перчатки. Тот шокированно уставился на вниз – слишком давно никто не касался его обнаженных рук. – Прошу. Помните, вы обещали мне любую помощь в обмен на возвращение Мари? Я хочу забрать долг.
Дядя сглотнул. Глянул на метиса затравленным зверем, приоткрыл губы, желая ответить, но заметался в нерешительности. Участь братьев застряла внутри не только безграничной скорбью, но и страхом. Закончить, как они, было теперь простейшим из вариантов.
- Пожалуйста, - тихо взмолилась Мира, полоснув по свежей ране. – Вы же знаете, что с нами может произойти.
Лицо архидемона исказилось, но глаза остались такими же воспаленными и сухими. Он сжал ее руку своими.
- Вам нужно открыть портал?
- Да.
- Идем.
Альб достал связку из кармана и вышел, проследив, чтобы гости покинули его кабинет. Они договорились прийти к залу разными путями, надеясь избежать обнаружения. К тому времени, как Эвиан и Мира прибыли в указанное место, стражи уже не было, единственный архидемон крепости об этом позаботился.
Троица шмыгнула внутрь.
- К Белому замку, пожалуйста, - попросила Мира. Никого это не удивило, никаких попыток отговорить не последовало, дядя просто открыл нужный портал и позволил паре уйти. Эвиан шагнул первым, застыл на середине с протянутой рукой.
Мира вложила в нее свою, но повернулась, чтобы попрощаться.
- Спасибо, Альб.
Тот кивнул.
- Просто вернись, когда поймешь, как спасти его и всех нас. Мы будем ждать твоего возвращения.
Девушка потянулась к дяде, оставила поцелуй на колючей щеке. Он слабо улыбнулся, но все еще обаятельно и по-доброму, как никто другой не умел.
- Присмотрите за Паккиотом.
- Обязательно.
- Ми-ра, нам пора.
Она позволила Эвиану себя утянуть. Все произошло так быстро и легко, что не сразу получилось осознать главное.
Мира бросила Хаоса. Предала его. Разрушила его дом и сбежала с тем, кого он ненавидел, трусливо поджав хвост. И куда? К врагу. Он никогда не сможет ее простить.
- «Что я натворила?».
Беглянка выдернула руку из цепких лап охотника. Схватилась за голову, принялась ходить по крошечному островку, наворачивая бездумные круги и собирая в кулак последние моральные силы. Ей нужно было на что-то решиться, но она не могла себя заставить.
Эвиан встал на краю, уперев руки в бока. Перед ним раскинулась бесконечная водная гладь, единственным пятном на которой был Белый замок, царапающий двумя башнями мутное небо. Свет струился по стеклу и белому камню, позволяя лучам множится на их поверхности. Вычурное, безмятежное здание.
Наконец, он заметил движение на противоположном берегу. Несколько светлых фигур разделились: две заняли лодки, третья осталась ждать, спрятавшись в широких рукавах своей мантии. Свободной, светлой, смутно знакомой.
Когда лодки подплыли, Эвиан помог Мире занять одну из них, сам забрался в другую. Их повезли через озеро неторопливо, лодки следовали параллельно, потому друзья могли держать друг друга в поле зрения. Их провожатые гребли в одном ритме и выглядели точными копиями: белые одеяния, капюшоны, под которыми виднелись маски, повторяющие черты человеческого лица. На руках неизвестных были перчатки. Мира смотрела на сидящее перед ней существо с опаской: при хорошей фантазии можно было подумать, будто под всеми этими деталями пусто. Ничего живого там нет.
Эвиан же казался спокойным, его положение вещей не устраивало полностью, но находиться подальше от Крепости Хаоса уже было большим плюсом. К тому же, пребывать в Белом замке ему уже приходилось, что придавало немного спокойствия и его спутнице.
Мельком охотник глянул на нее. Меловое лицо, тревога в больших зеленых глазах, руки крепко сжимали бортики судна. Сумка, как величайшая драгоценность, заняла место на коленях. Метис читал по ее виду лишь одно: Мира не до конца осознавала, насколько плохи дела. Правитель далеко, время его протекции истекло, она осталась один на один с огромными проблемами. У нее нет союзников, а врагов – хоть отбавляй. Этот побег и благосклонность Сецейи – единственная возможность примкнуть хотя бы к кому-то и иметь возможность спасти свою жизнь.
На ее шее багровели следы длинных пальцев.
Эвиану было очень жаль.
Когда носы лодок стукнулись о каменный берег, парень спешно вылез первым, чтобы подать руку подруге. Та куда охотнее шла на контакт, старалась держаться рядом, ее пугала неизвестность и шаткость собственного положения.
Он старался этим не пользоваться, не давать себе возможности испытывать наслаждение от попыток сблизиться, ведь понимал: это не симпатия, а лишь стадный инстинкт. Теперь Мира видела союзника только в нем, но сможет ли знаменитый охотник оправдать ее надежды?
Эвиан приобнял девушку за плечи, приободряющее потер. Они шагали по извилистой дорожке наверх, ко входу в замок. За ними плелись безмолвные лодочники, а впереди обозначал путь оставшийся на берегу клон. У ворот Мира обернулась: островок с порталом был по-прежнему пуст.
Сжав кулаки, она вновь шагнула, теперь уже в бесконечно высокие комнаты Белого замка, лишая себя возможности вернуться.
Внутри их ждала Сецейя и целая армия клонов, подобных тем, что их встретили. Идентичные до последнего шва на одежде, они замерли в одинаковой позе, практически теряясь на фоне белоснежного интерьера холла. Начищенный мрамор сверкал на полу, двух закругленных лестницах и колоннах, поддерживающих балкон второго этажа. Под ним располагался длинный коридор, уходящий в противоположный конец острова, к панорамному окну. Перила сверкали золотом, витиеватые подсвечники, изображающие змей, вплелись в стены. Металлический питон лег на потолке, держа в зубах хрустальную люстру.
- Здравствуй, Мирослава, - повторила Сецейя. Все выглядело почти так же, как в тот раз, когда ее брат намеревался покончить с Хаосом. – Я тебя ждала. Знала, что ты придешь, - взгляд желтых глаз едва заметно ожесточился, стал хитрее, когда коснулся метиса. – Эвиан. Весьма неожиданно.
Тот поклонился.
- Полагаю, новая Правительница водных стоит передо мной?
Архангел улыбнулась.
- Все верно. А передо мной, полагаю, стоят ее новые союзники?
Охотник безмолвно спросил об этом свою спутницу. Та не прятала эмоций, ей не хотелось отвечать согласием, шея окаменела, не давая даже шанса пошевелиться. Она любила Хаоса так искренне, потому не могла просто стать частью войск врага.
А Эвиан кивнул. Понял, что ему на время придется брать ответственность за них обоих в этих новых обстоятельствах.
- Только сначала поговорим.
- Бесспорно, - легко поддалась Сецейя. – Переговоры важны для гарантии плодотворного сотрудничества. Прошу, следуйте за мной.
Она направилась наверх, по левой лестнице. За ней выстроилась очередь из половины клонов. Остальные замерли, глядя на гостей, словно примитивные механические машины. Мира и Эвиан направились по следам процессии, остальные клоны замкнули цепочку. Строем они достигли нужного зала. Если раньше Мира думала, что комнаты в крепости были большими, то Белый замок ее переубедил. Бесконечные белые стены уходили вверх, будто светились, окна без штор открывали виды на море, от чего пространства становилось только больше. Обозначало края только золото и тени на рельефных стенах и мебели.
Гости заняли два места за столом. Сецейя села во главе, ее подручные встали под стенами, как послушные болванчики, все еще не проронив ни звука.
- Как мне помочь Хаосу? – Мира не стала тянуть, на это совершенно не было ни сил, ни времени.
Архангел думала не долго.
- Смотря, чего ты хочешь добиться.
- Я хочу, чтобы он вернулся в состояние до отравления и снова мог мыслить разумно. Вывести из него эту гадость.
- Тогда никак, - легко ответила Сецейя. – Это невозможно, он принял слишком много яда.
Девушка не поверила, хотя еще недавно сама вынесла такой же вердикт, но лишь из-за испуга. В безопасности мозг просто отказывался принять самый ужасный исход. Спустя столько переживаний, шокирующих событий, психика либо совершенно отключилась, либо стала настолько крепкой, что ее было не пронять даже такими заявлениями.
- Вы говорили, что я должна прийти, если хочу помочь, - выдавила Мира раздраженно. – Я пришла. Отвечайте, что мне делать.
- Убить его.
Она горько прыснула, расценивая предложение Сецейи как очередную издевку. Просто глупое желание, попытка решить проблему руками другого существа, чтобы самой не пачкаться, как произошло с Бириимом.
- Это единственный способ все остановить, - продолжила архангел. Мира сдавленно засмеялась, слушая, пока не сошла на безумный хохот. Не могла остановиться, будто внутри стоял заряженный до предела моторчик. Правительница водных продолжала. – Он больше себе не принадлежит, его мотивация – разрушение, приносящее удовольствие. Ты ведь сама видела, любые добрые чувства стали ему чужды. Нападение на тебя разве не повод разглядеть реальность?
- Вы спровоцировали, - хихикнула девушка, утирая лицо рукавом. – Ваше письмо. Я его читала. Вы будто специально смеялись над смертью Теотерона, а Хаос… - она хотела сказать «так страдал», но осеклась. – Вы сыграли на его злости.
- И что? – повела плечом Сецейя. – Моя уловка не сработала бы, не будь он безумцем. Это не отменяет факта, Мирослава, и пора его признать.
- Нет, - отчеканила Мира.
- Хаос уже не тот.
- Нет! – повторила, спустив остатки веселости. Голос ее надорвался, зло зазвенел. – Нет! Хватит!
- Он фактически мертв.
Мертв.
Лицо предательницы скривилось от наступающей истерики. Она хотела ударить кулаком по столу, но вместо этого прикрылась ослабшей ладонью, как козырьком. Так крепко сжала челюсти, что почувствовала металлический привкус во рту.
Эвиан молча сидел рядом, слушая ее сбивчивое, лихорадочное дыхание.
Когда приступ миновал, Мира повторила:
- Нет. Нет, нет, нет. Не хочу слышать. Ты поможешь мне все вернуть, иначе я сама приведу его сюда даже под страхом смерти, и буду смотреть, как он запихивает тебе в глотку твое же бьющееся сердце, ясно?
Сецейя слушала речь без должного страха. Озадаченно вздохнула.
- Позволь кое-что объяснить –  женщина поднялась, принялась медленно вышагивать со скрещенными на груди руками. – Едва Хаос попытается напасть, его ждет крах. Это неминуемо, к чьему-то сожалению, но он пока этого не знает.
- Он убил трех архи, что помешает ему добраться до вас? – логично поинтересовался охотник.
- Творец, - ответила Сецейя. Даже в ослепляющем свете ее глаза горели желтым слишком уж ярко.
- То есть? – упоминание Всевышнего заставило Миру потерять масштабы прежней воинственности, но разожгло другую эмоцию – интерес.
- Понимаешь ли, все ведь не так просто, как выглядело, иначе эта война не просуществовала настолько долго. Со времени гибели пастырей прошло около пятиста лет, неужели за это время нельзя было разобраться с какими-то землями? Дело не в них. Сейчас я раскрою тебе одну тайну, Мирослава, и ты осознаешь полный масштаб сражения, - Сецейя остановилась. Ей не доставляло удовольствия растягивать разговор или тянуть интригу, она подбирала подходящие слова. Как хороший политик архангел знала, насколько много зависит от дара убеждения. – Творец создает все вокруг из своей энергии – знакомое всем утверждение. Сначала вселенная, потом планеты, Земля, природа, животные, люди. Пастыри, мы, демоны, водные, души – все это дело его рук, его сила. Хаос и Мор истязали людей, чтобы усиливать мощность их душ, ведь отцу попросту не доставало энергии, чтобы держать все свое хозяйство и создавать что-то новое. Больше страданий – больше энергии. Но однажды он понял одну важную вещь: его старшие дети, а в особенности дочь, потребляют слишком много сил. Пастыри – это ключи, а не механизмы, активировав процессы, данные им, как оружие, они уже оказались не нужны. Тогда Творец и решил избавиться от них, как от лишних потребителей. Он добрался до людей, рассказ им, как уничтожить своих детей и дал для этого необходимые вещи. Теперь двое из трех вернулись, и от них вновь необходимо избавиться, но нужно оставить кого-то одного, чтобы смотреть за сверхъестественными существами. Помощника, - Сецейя гордо уложила ладонь на грудь.
Эвиан и Мира следили за ее движениями, не веря в услышанное. Казалось, это какая-то выдумка, глупая, смехотворная и абсурдная выдумка, чтобы заставить их усомниться в победе Хаоса. Просто манипуляция. Уловка.
Сецейя лишь пытается настроить их против… Кого?
Она, скорее, пытается вывести их из строя своими рассказами. Что ж, у нее вышло.
- Теперь понимаешь, от чего я говорила спасать твоего обожаемого Хаоса? Победить Отца невозможно, а он попытается. Подарить безболезненную смерть от рук любимого человека – единственный способ избавить его от страданий. Творцу стоит лишь щелкнуть пальцами – и младший пастырь рассеется, как пыль.
- Почему же тогда он все еще этого не сделал? – промолвила девушка.
- Верит, что сын ему пригодится. Кто-то должен править, я говорила. Оставить на посту сильного наследника куда надежнее, чем ребенка дочери, которую убил едва ли не собственноручно. Как бы то ни было, Творец очень гордится Хаосом и его силой. В какой-то степени он даже восхищен.
Мира сглотнула.
- Ничего не случится, если Хаос не узнает обо всем этом.
- Узнает. Уже узнал. Понимаешь ли, в этой игре есть два посредника. Один из них – я, и мой мотив – власть над всеми, я считаю себя достаточно умным творением для этого. А вот кто второй… Сказать не могу. И его мотивы слегка отличаются, хоть вы и думаете, что вывели его из игры. Думаю, сейчас Хаос как раз читает его письмо. Рассказ в нем не идентичен моему, но Хаос не идиот, поймет все правильно. Как думаешь, какова его реакция?
Если бы только Мира могла знать.
- «Дорогой Отец Ибрагим!
Рад сообщить тебе новость, ставшую для всех нас ясным знаком благословения Творца. Давеча к нам спустилось само высшее существо, устрашающее, но благосклонное к Сведущим последователям воли создателя. То сотворило немыслимое! Не просто так поклонялись мы ему, как давшему жизнь нам! Передал Творец избавление от рока человеческого и велело исполнить благую волю свою. Прибывай немедленно, по истечению трех дней кончится война на востоке и прибудут пастыри на поле боя, чтобы пожинать души. Там мы их и схватим.
С искренними поздравлениями, Отец Михаил».
Хаос замер на последней строчке. Его глаза застыли, блеск в них медленно пропал. Он уже не смотрел на написанное, одного раза хватило, чтобы понять. Разгадка была перед носом, оказалась простой, но такой болезненной. Это была не рана, а зияющая дыра.
Правитель не глядя отставил листок в сторону. Мор, стоящий там, взял его и принялся бегло читать про себя. С каждым словом его спешность куда-то уходила, хмурое лицо становилось грубее и мрачнее. Подобно младшему пастырю, он на какое-то время замер, а затем смял письмо в плотный шар, после чего поджег и кинул себе под ноги.
Братья медленно подняли взгляды друг на друга. Они понимали все без слов. Жажда мщения плескалась в черном и белом, в теле и душе. Скорбь по сестре была сильнее страха, боль от предательства брала сердце в тиски. Ничего больше не осталось, кроме желания скорого и болезненного возмездия.
Между ними двоими в этот момент Смерть была как никогда жива. Сероватая дымка смотрела на мир через черно-белые радужки, младшие братья держали ее, слушали до дрожи знакомый шепот, утягивающий за собой, в смог войны, к запаху чужой крови и толпе, скандирующей их имена.
Месть. Месть. Месть.
Нет ничего лучше, чем сажать в угол обидчика. Тем более, если он – самое могущественное существо во вселенной.
Пастыри стояли в спальне Миры. Стол перевернут, вещи, выброшенные из шкафа, распластались по полу. Разбитые зеркала, перемигивающиеся со своими осколками, бумаги, разорванные шторы, книги, лужи и треснутые вазы с увядающими белыми лилиями. Комната была разворочана до основания, солдаты обыскали каждый угол, распотрошили обивку мебели, вытащили ящики, разбили все статуи, но ничего не нашли.
В спальню вбежал запыхавшийся солдат.
- Правитель, охотника нигде нет.
- Добавьте урода в конец списка, сразу после тетушки и Отца, - приказал Мор, перешагивая через осколки.
Хаос молчал. Все расходились, намеревались немедленно повиноваться его приказам, жаждали, наконец, настоящих действий. Казалось, вот оно, время, когда пришла пора к чертям изничтожить все живое: маски сняты, враги ясны, кристально чистое поле, на котором ясно, куда идти.
Правитель поднял ладони. Они дрожали.
Веки едва моргали. Нет, он совершенно не понимал, что ему теперь делать и что происходит.
Крепость застучала, завыла. Щепки мебели поднялись в воздух, балконная дверь оглушительно хлопнула о стену, заставив выбиться все стеклянные элементы. Поток морозного воздуха ворвался внутрь, закружив бумагу и ткань с пола в густеющем вихре. За окном угрожающе тянула свой заговор поднявшаяся метель. Она будто очнулась ото сна, медленно потянулась к небу, огибая стены, башни и острые крыши, срывая металл с них со свистом. Небо заволокло тяжелыми алыми тучами. Стало темно и невыносимо громко.
Для Хаоса этот поступок был равен смерти. Мира умерла. Оставила его. Ее тело живет, но какая-то безумно важная часть, горячо любимая им, навеки исчезла. Та самая частичка, искрящаяся, светлая и верная.
Родная.
Умерла. Бросила его, отвернулась, как и прочие.
Мужчина покинул ее спальню, едва волоча ноги. Все спрашивали его, что теперь делать, как поступить, а он только молчал. Залез в карман брюк, доставая ленту. Собрал ею волосы, повел ослабевшими плечами в наивной попытке вернуть хотя бы часть силы и воли к жизни. Одной мысли о Мире хватило, чтобы размазать его по полу.
- Я даю вам три человеческих месяца на поиски действенного способа убить Творца. Соберите Совет, задействуйте всех, сформируйте армию, нужно вновь попасть к Оракулу до того, как Сецейя до него доберется. И мне нужна делегация для посещения Белого замка в ближайшее время.
Когда солдаты с поручениями разбежались по разным сторонам, Хаос обратился к Мору.
- Помоги мне защитить крепость.
- Что? – не понял тот. Поначалу ему показалось, что он ослышался. Раньше брать не просил помочь с подобным, защита родного дома была лишь его привилегией, с которой он без проблем справлялся.
- Я не могу. Мне… Не хватает сил.
Мор обратился в открытый проход. Темные контуры разворочанной мебели напоминали руины.
- Но когда я доберусь до них всех, мне станет легче, - проговорил Хаос совершенно другим, смеющимся голосом. Он склонился, держась за стену. Выбившиеся из слабого хвоста волосы прикрывали его искаженное лицо. – Творец падет, - наружу пробился смех тысяч неизвестных существ. – И я займу его место.
Под оглушающий вой метели Хаос задрал лицо к потолку и раскатисто захохотал. Стена заскрипела под его когтями.
Внезапно для всех в одной Вселенной появилось два Бога.
Два сердца.