Джош совсем легко, почти неслышно коснулся ее груди поцелуем, и Эйлин тут же вздрогнула, ей казалось, что сердце сейчас выпрыгнет. Настолько это было приятно, она не ожидала сама от себя, что ее тело так откликнется. Возбуждение и стеснение смешались в ее мыслях, эмоциях, девушка несколько раз глубоко вздохнула, чтобы хоть как-то перевести непослушное дыхание.
— Тебе неприятно? — Джош тут же поднял голову, всматриваясь в ее лицо.
— Наоборот, — Эйлин выдохнула эти слова, даже тихо произнести их ей сейчас не хватало сил. — Просто… Это настолько сильно… Это нереально…
Джош мягко улыбнулся и снова вернулся поцелуями к ее губам, нежно, захватывая их. Затем привлек еще ближе к себе, углубляя поцелуи, так, что они становились более длительными. Эйлин осознала в этом полутумане наваждения, что уже не боится, что отвечает, что они ласкают друг друга губами, языком.
Она обхватила мужчину за шею, уже сама прижимаясь сильнее, всем телом, стараясь словить, впитать в себя каждый поцелуй, чувствуя, что окончательно расслабляется, отдается полностью любимому человеку, забывается.
Наконец-то все мысли, переживания исчезли, она чувствует его, ее тело резонирует с его ласками, которые становятся смелее, но остаются такими же трепетными. Ей не страшно, не нужно думать, как это произойдет, ее захватывает волна желания…
Джош постепенно, не отрывая губ, опустился к её шее, плечам, затем к ключице. Затем, он мягко положил ладонь на грудь девушки, нежно сжимая её. Эйлин застонала, сначала пытаясь сдержаться, но дыхание Джоша на ее груди, его касания, поцелуи, сводили с ума, сердце колотилось, ощущения были очень сильными, Эйлин стонала и выгибалась:
— Джош…
— Эйли…
Затем Эйлин помнила, что мужчина поднял ее на руки, и они оказались на кровати. Джош не прекращал целовать ее, его руки гладили, исследовали её тело, Эйлин очень заводила мысль о том, что Джош наслаждается ею, вся сила его возбуждения словно отзеркаливалась в ней, помогая преодолеть природное смущение.
Джош покрывал ее поцелуями: грудь, живот, бёдра, ноги. Его ласки помогали Эйлин расслабиться, она чувствовала себя в каком-то полузабытье, невесомости, за гранью возможного. Она несмело, робко проводила руками по его сильным плечам, спине.
— Джош… — снова повторяла девушка. — Хочу тебя…
Сознание Эйлин путалось, как во сне, но это было очень приятное, непередаваемое ощущение, она чувствовала близость Джоша, и физически, и эмоционально, ощущение его горячей кожи, учащенного дыхания, его волнения и желания обладать ей, его страстного шёпота, она чувствовала, как он осторожно ложиться на нее, медленно проникает в нее, как каждое движение отдаётся в ее теле теплом, непонятной слабостью, а затем нарастающей волной удовольствия.
Эйлин пыталась не стонать, но не могла сдержаться. Такое чувство заполненности, принадлежности мужчине, в этом было что-то первобытное, но сейчас Эйлин не могла анализировать, она полностью отдавалась новым, неизведанным ощущениям, идущим из самой глубины подсознания. Она непроизвольно подалась вперёд, подстраиваясь под движения Джоша, полностью доверяя ему, напряжение все сильнее охватывало тело, которое словно не принадлежало ей. Что-то горячее накрывало ее, она не могла больше сопротивляться, сдерживаться, Эйлин ещё сильнее прижалась к Джошу, в этот момент приятная боль прошла по ее телу, словно множество покалываний, затем ещё раз, и ещё, судорога, неудержимое тепло, ей казалось, что ноги онемели, она не чувствовала их совершенно.
Эйлин вскрикнула, она не могла сдержаться, настолько интенсивными были ощущения, переживания невесомости, она не осознавала своего тела какое-то время. Она не потеряла сознание, но находилась словно в некоем трансе, ей казалось, что Джош тоже достиг этой наивысшей точки наслаждения, но это было словно через сон.
Эйлин пришла в себя от лёгких прикосновений, Джош гладил ее по щеке:
— Эйли, ты меня слышишь, детка?
Она открыла глаза, медленно возвращаясь в реальность:
— Джош…
— Ты нереальная, моя фея, нереальная, — мужчина нежно привлек ее к себе, целуя лицо, глаза, губы.
Эйлин положила голову ему на грудь, слушая биение сердца.
— Люблю тебя, — Джош не выпускал ее из объятий.
