Вторая попытка леди Манобан 2

Глава 51

— И ты все это время… — Голос Чонгука звучал хрипло и сдавленно, словно с трудом протискиваясь сквозь горло.
— Да. Я все время думала, что ты умер в тюрьме и не мог быть тем, кто спас мне жизнь и отправил в прошлое. Я искала… неизвестного Эгоиста и никак не могла поверить, что он все время был рядом.
— Лалиса… — Он прижал меня к себе еще крепче и быстро поцеловал. — Погоди, я все еще не могу поверить. — Он запустил руку в и без того всклокоченные волосы. — Моя глупая поделка, почти шутка… Да я сам себе не верил, когда наткнулся в старых записях на обрывки непонятных расчетов и начал разбираться, что к чему. Это же невероятно, это даже не магия…
— Но ты сумел довести расчеты до конца. — Я расслабленно улыбнулась, положив голову Чонгуку на плечо. — Только ты мог быть настолько упрям и гениален.
— Лалиса, прекрати…
— Ты покраснел? Что, правда? Какая прелесть!
— Лалиса!
Я беззаботно рассмеялась.
До сих пор долг перед Эгоистом давил на меня тяжестью могильной плиты. Чем бы я ни занималась, на что бы ни отвлекалась, я всегда помнила о тикающих часиках, о бегущих стрелках, секунда за секундой сокращающих отведенное мне на поиск время. Я почти отчаялась настолько, чтобы дать объявление в газету… Сумасшедший жест отчаяния.
И вдруг так просто…
Брачные обязательства тоже давили, пусть и не столь удушающе. Что бы я делала, если бы Эгоистом оказался кто-то другой и наотрез отказался принять меня в род в качестве сестры или дочери, только жены? Магические браки не допускают развода…
Кстати, о браке…
— Чонгук! — подпрыгнула я. — Восход был только час назад.
— Полтора, — поправил Чонгук .
— Неважно. До всех дел мы успеем в храм заключить брак.
— Эм… Лалиса, я буду только счастлив, но ты уверена, что бежать прямо сейчас — хорошая идея? Насколько я понимаю, у нас в запасе есть время, чтобы устроить праздник по всем правилам.
— Шутишь? С чего ты взял, что время есть? А вдруг срок истекает через час? Я совершенно точно запомнила, что должна была вернуться не больше чем на пять лет назад, а получилось что? Вдруг срок, наоборот, вдвое сократился?
— Нет, Лиса. Если бы срок сократился вдвое, я был бы уже мертв. Но ты права, тянуть не будем. Ну-ка… — Чонгук отстранился, положил ладонь на родовой артефакт и улыбнулся. — Могу тебя заверить: в ближайшие три часа смерть мне не грозит.
Откат ударит быстро и наповал.
— Ближайший храм через квартал? — припомнила я.
Чонгук кивнул и подал мне руку.
Только вот отправиться в храм нам было не суждено.
В холле мирно пили чай родители и дядя Хосок. Точно, мой герцог ведь приказал своей охране и слугам пропускать их в любое время.
— Ну и куда вы направляетесь, дети?
— В храм, — честно ответила я. — Жениться.
— Вот так сразу? — Мама чуть насмешливо изогнула бровь. — То есть я правильно поняла, что ты нашла своего… эгоиста?
— Твои родители знают? — Чонгук заглянул мне в глаза.
— Да, — кивнула я и улыбнулась. — Прости, что не рассказала тебе первому.
— Ерунда. — Прическа моего герцога в очередной раз пострадала, когда он запустил в нее пятерню и сам себя слегка подергал за волосы. А я поневоле умилилась и едва не растаяла, как замороженный фруктовый сироп на солнце. Ужас, разве можно так влюбляться?
Но Чонгук уже взял себя в руки и меня привел в чувство одним вопросом:
— Лорды и леди Манобан . Я правильно понял, что вы посетили мой дом не только ради благословения нашего будущего брака?
— Наглец, — одобрительно кивнул папа. — И умный. Да, нас привели сюда неприятные новости. Ди Монтеро арестовали. Но он словно знал заранее о возможном провале и подстраховался. В управлении стражи прямо сейчас несколько лучших адвокатов разносят обвинение в пух и прах. Боюсь, если сам мерзавец не признается в убийстве, то его вытащат оттуда еще до полудня.
— Надо полагать, лейтенант не единственный на его стороне, и совместными усилиями с адвокатами… М-да. Храм придется отложить до вечера.
— Видишь, дорогой, — улыбнулась мама, — у нашей дочки есть план, а ты мне не верил. Ты проиграл.
— Вы поспорили на желание? — догадался Чонгук.
— Сынок, а ты думал, от кого у Лалисы тяга к приключениям? — усмехнулась мама.
Чонгук только головой качнул.
— Кстати, о спорах, — хмыкнула я. — Все помнят, что я тоже заключила с Сехуном пари? Условие выполнено, Чонгук не будет осужден по делу Вероники, это знаю я, это понимает Сехун, а значит, для магии он проигравший. Я могу пожелать, чтобы он дал признательные показания и, естественно, подкрепил их магической клятвой. Таким образом мы получим не только неопровержимые доказательства для суда, но и ответы на наши вопросы. Я до сих пор не знаю, кто именно за ним стоит.
— Едем, — первым поднялся дядя Хосок.
— Нет, — отрезал Чонгук.
Мы все к нему повернулись.
— Хм? — Папа аж крякнул от тона, каким это было сказано.
— Лалиса всю ночь глушила настойку бодрости, — наябедничал Чонгук. — Ди Монтеро за полчаса никуда не денется. Моя невеста должна хотя бы нормально позавтракать.
Я надула губы, с обидой глянув на предателя, но тут же сама не выдержала и рассмеялась:
— Хорошо, можно позавтракать. Но только быстро. Чашки чая и какой-нибудь булочки будет достаточно.
— Нет, — решительно опередил Чонгук уже открывшую рот, чтобы возразить, маму. — Овсянка, молоко, пирог с печенью. Как минимум. Пойдемте в столовую.
Пришлось сдаться. Так что в управление стражи мы попали только через час. Но не опоздали, потому что Сехун все еще был в камере, а у его адвокатов что-то не совсем клеилось.
И неудивительно, если честно. Зря, что ли, я позвала в свидетели именно лорда Фокса и его супругу? Да кого угодно можно было бы обвинить во лжи и предвзятости, только не этих людей. Они сами кого угодно обвинят и подомнут…
Так что законникам на стороне неправды приходилось напирать на возможность того, что свидетелей обманули их собственные глаза. Нет-нет, никто не лжет, но ведь возможно, что кто-то использовал сложную иллюзию? Нет-нет, это ни в коем случае не лорд Чонгук. (То есть от обвинения в адрес Чонгука подонки все же вынуждены были отказаться! Победа!) Но кто-то третий…
Это надо досконально проверить, а пока нет смысла держать молодого лорда ди Монтеро под стражей, он не сбежит.
И все в таком роде.
Чаша весов правосудия все еще склонялась не в пользу Сехуна, но ее так рьяно раскачивали, что медлить больше было нельзя.