Невыносимый

26

– Чонгук? – попятилась назад.

Но делать это стоя на мягком сидении кресла не очень удобно. Чуть не упала, но Чон подхватил меня, рывком приблизился и обнял за талию. Теперь, когда сила на свободе, я могла улавливать стороннюю магию. Его знак ордена горел синим, а взгляд снова стал пустым, живое серебро радужки превратилось в безжизненный пепел.

– Я должен отвести тебя в орден, – процедил Гук, прислонившись к моему лбу. Его тяжелое дыхание касалось моих щек, пальцы сжимали мою талию все сильнее.
Оборотень будто боролся с собой. Или с тем воздействием, что на него оказывали.
 – Иначе он убьет тебя.

– Не верь, – фыркнула я. Этот старик опять управлял Чонгуком. Но на этот раз у него не так легко получается. – Он итак это сделает, позже, когда я перестану быть нужной.

Чонгук стиснул зубы и глухо зарычал. Мучения оборотня не доставляли радости. Мне казалось я чувствую отголоски той боли, что он испытывал. И больше всего на свете мне хотелось ему помочь. Вернуть ему волю. Чужая магия была странной. В ней что-то было от моей родной темной силы. Но эта была какой-то пресной, не живой. Она не откликалась на меня. Но что-то в этот раз помогало Чонгуку сопротивляться.

– Не могу больше сдерживаться, – просипел он, отпуская меня. – Уходи, прошу тебя.

Гук прижал предплечье к груди и согнулся пополам. Как же ему должно быть больно… Но его слова вызывали только протест. Я никуда не уйду! Не брошу босса, пусть и бывшего, в таком состояние. Да и что уж себя обманывать. Чон Чонгук вызывал во мне множество чувств, но равнодушия среди них не было. Пока я пыталась сообразить, как помочь, о себе напомнил рисунок на руке, вдруг запульсировал, словно ожил. Мы связаны, напомнила я себе. Тьмой или еще какими силами, но именно это дает Чонгуку силы сопротивляться.

– Мы пойдем в орден, – уверенно говорю я, склоняясь к Чону. – Но по своей воле. Слышишь? А теперь поцелуй меня.

Это были не пустые слова, я влила в них силу, надеясь перебить “другую”магию. Чонгук поднял взгляд. На напряженном лице играли желваки, вены стали сильнее выделяться на висках и лбу. Он смотрел на меня, не отрываясь, и в какой-то момент я заметила перемену. Взгляд словно подернулся дымкой и стал чище. Зрачки стали дергаться, сужаясь и расширяясь. Оборотень глубоко задышал, будто невидимые тиски отпустили его грудь. Поднялся на коленях и приблизился ко мне. Обхватил ладонями мое лицо. Жадным, обжигающим взглядом посмотрел на губы. Так, что мне самой захотелось поцеловать его первой. Но я сдержалась. Я не могла понять получилось у меня или нет. Но тут наше дыхание смешалось и Чон поцеловал меня. Нежно и в то же время глубоко, будоража кровь.