Проклятие безумного Пастуха

Глава 4

«Моя рука повреждена. Кажется, понадобится протез»

Кальвер, в отличие от Тильки, любил находить рациональное и  прагматичное в  романтичных историях древних народов, их культуре. Энергия и все, что с ней связано, тоже являлось чем-то более приземлённым, навроде крови в венах, которая течет в артефакты, как обычно наполняет собой органы. И никакого мифотворчества. Многое можно объяснить.

С  более же глобальными вопросами Кальвер смирился, как если бы все то невероятное и  необъяснимое изначально было само собой разумеющимся всегда. Но гоблин немного подпортил его вылизанную картинку.

Главная теория всегда была одна: в этом мире существует не-рукотворный артефакт, так просто случилось, с природой такое бывает, который притянул к  себе все открытые на тот момент окна и зафиксировал их состояние. На этом месте предприимчивые и идейные построили Почту. Вот и вся история.

Кальвер просто не любил сказки про богов. Ведь богов объяснить нельзя, или можно, но тогда это уже обычные, вполне осязаемые и лишь наиболее выделившиеся представители народов. А с этим уже можно работать.

Хотя, возможно, то и был лишь такой же гоблин, из плоти и крови, или любой другой экземпляр фауны, который создал, а может, и просто нашел невероятной мощности артефакт и сумел с помощью него открывать окна, которыми в Почте пользуются до сих пор.

На самом деле Кальвер не был далёк от истины. Это действительно было существо могущественное и вполне себе с плотью, кровью и  всеми остальными атрибутами живого. Просто оно было очень старое. Но не немощное и  горбатое, а  просто старое, любящее сладко поспать, может, ещё капельку рассеянное, и Кальверу необязательно знать такие подробности.

Сейчас ему просто хотелось принести гоблину чай, не ворча хотя бы минуту, а то уже от себя тошно, и оставить его сидеть изучать документы, книги. Брат как раз принес рубашку и устроился около гостя, украдкой на него посматривая и пытаясь вывести того на разговор.

У Кальвера же были свои дела. Его ждали на пятом этаже для сортировки запрещенных артефактов или еще какого непотребства, что не проходит проверку и изымается с докладом в соответствующие органы. Неизвестно, как, но начальник Почты выбил им возможность хранить такие диковинки у  себя, возможно, подкупив тем, что Почта по сути своей — место не для опасностей. Она для писем и посылок. Кто догадается-то? Иногда, конечно, приходится работать со странными вещами, например, с саркофагом из глубин вод, склизким и покрытым коралловыми наростами.