Проклятие безумного Пастуха

Глава 2

У него попросили несколько дней для отсрочки, чтобы собраться к походу к рассечению, предложили прийти на 4 сутки, до этого момента пообещав, что предадут маскировке всех себя.

Фородир же направился по самому яркому следу, сковавшему все его внимание, тянущему из него энергию и придающему новые силы к передвижению даже ночью. Его все меньше беспокоило чувство голода, бессонницы и перепадов температур.

Но если хоть на мгновение это ощущение спадет, словно вуаль шелковым касанием огладит глаза и пройдется напоследок по губам, открылась бы неприятная правда.

Его рот уже сильно пересох, губы потрескались, а тело, обезвоженное и оголодавшее, напоминало скелет с, натянутой на кости, кожей. Энергия мощными потоками проходила сквозь исхудавшие конечности Фородира, мягко поддерживая его в сознании и в относительно стабильном состоянии, что значило, он был уже близок к артефакту.

Не помня, как попал сюда, гоблин внезапно очнулся после того, как в его ноздри забилась поднявшаяся мощным барьером пыль. Она медленно оседала на деревянных балках, обтянутых брезентом, арматуре, валяющейся в куче и телах раненных и убитых упавшей бомбой.

Из одного уха зеленокожего странника текла кровь, барабанная перепонка лопнула, и не давала какое-то время обратить внимание на посторонний звук голоса выжившего. А точнее, его смех. Он был хриплый и болезненный, царапающий нотами безнадежности гортань и оставшееся ухо.

Будучи абсолютно нестабильным после особо сильного взаимодействия с артефактом, Фородир заплакал, слизывая шершавым языком с трещинами собственные слезы.

Он позволил себе взять еще немного энергии и присвоить ее себе на короткий срок, чтобы подойти к очертаниям человека под завалами чего-то тяжелого. Кажется, на него упала палатка и столб с громкоговорителями, железный прут торчал прямо на месте предполагаемой печени, пострадавший ощупывал себя раздробленной рукой и сказал севшему рядом со слабой улыбкой:

- Как я выгляжу, дружище? Неважно, наверное. – тяжелое прерывистое дыхание не оправдывало такой блаженной улыбки.

Как и побледневшая кожа, лицо, покрывшееся испариной и синие от недостатка крови кончики пальцев. Внимание привлекли и ногти, царапающие порванную военную куртку.